Ключевая фраза

– Похожий вопрос мне часто задают на лекциях. Отвечу просто: если смысл вашей речи сложно найти, то присяжные скорее придут к абсурду в своем решении. Послушайте, раз я переезжал на лодке через Неву с одним моим приятелем. Мы что-то говорили, и около крепости оба замолчали, смотря на стены и думая, вероятно, приблизительно одно и то же. «…Тут же и фабричные трубы!» – сказал мой друг. Из-за крепости действительно высовывались какие-то кирпичные закоптелые верхом трубы. И когда он это сказал, я вдруг ярко, точно толчком или электрическим ударом, ощутил разницу фабричных труб и тюремных стен. Я ощутил разницу самих кирпичей. И мне показалось, что мой друг тоже ощутил это.

– Ох, мы с коллегой Сергеем Аркадьевичем постоянно ощущаем эту разницу и глубоко уверены в ее реальности, – Кони подмигнул Артему. – Только наша ученость уверяет нас, что камень есть камень и больше ничего. А какая-нибудь простая деревенская баба или ребенок прекрасно знают, что камень из стены церкви или камень из стены тюрьмы – это две разные вещи.

– Вот вам и объяснение, – улыбнулся Успенский. – Не усложняйте свою речь для деревенской бабы. Она и без вас знает, откуда камень. Вы просто должны знать то же самое и уметь это доказать.

Артем задумался на секунду и тут же решился на второй вопрос:

– Я не уверен, что мои мысли о мироздании и мироустройстве верны, но очевидно, что мир совсем иной, нежели мы его отражаем в своем сознании. И традиционным способом понять, как устроен мир, то есть таким способом, которым это принято в науке, я думаю, нереально. Объясните простой бабе, как он устроен?

Успенский вынул свои карманные часы и открыл крышку циферблата.

– Представим себе дикаря, «изучающего» карманные часы. Представим себе, что это умный дикарь и хитрый. Он разобрал часы и сосчитал все колесики и винтики, сосчитал число зубчиков на каждом колесике, знает часы вдоль и поперек. Единственное, чего не знает, – зачем они существуют

. И не знает, что стрелка обходит циферблат в половину суток, то есть что по часам можно узнать время.

Кони улыбнулся. Ему тоже захотелось поучаствовать в сочинении примеров для мысли, излагаемой Успенским, но он сдержался.

Артем снова задумался. Несмотря на то что он продолжал считать себя находящимся в состоянии бреда, беседа с Успенским заронила сомнение в том, что происходящее с ним нереально. В конце концов, что есть реальность? Буквально на днях он рассуждал о «ключевой фразе», молитвах и устройстве мира из цифрового кода ноликов и единичек. Он сам на полном серьезе вынашивал в голове идею, что Всевышний создал наш мир по Своему образу и подобию, но просто прорисовал его в виде цифр в своем божественном компьютере. И компьютерные существа, вдруг осознавшие себя, через какое-то время стали сами творить себе подобных, наделяя их и их мир качествами, присущими себе и окружающему миру.

Почему бы в таком случае ему – Артему Каховскому – не оказаться в той же самой компьютерной игре «Цивилизация» на 100 лет раньше и в образе давно умершего адвоката Сергея Андреевского? Если не существует времени, а есть только цифровой код, тогда то, что произошло с ним, вполне реально, его сознание каким-то образом оказалось в другом файле.

– Вы что-то сказали про время, коллега? – обратился к Артему Кони.

– Я? – Артем покраснел. – Вроде нет, или… Может, мысли вслух…

– Сергей Аркадьевич только что из больницы, можно сказать, сейчас у нас с вами, Петр Демьянович, он проходит курс лечения. Вчера мы поели «свежайших» устриц, и Сергей Аркадьевич неудачно упал. Вернее сказать, сначала отравился, а потом упал – и сегодня не в лучшей форме.

– Так, может, вам надо отдохнуть? – Успенский сделал попытку встать.

– Нет-нет, не беспокойтесь, – Артем запротестовал. Ему как раз хотелось сформулировать мысль, которую он вынашивал в последнее время, чтобы правильно задать вопрос этому интересному человеку. Артем не мог понять, как можно объяснить Успенскому в начале ХХ века то, что человек придумал к веку ХХI, особенно применительно к компьютерным технологиям. Само понятие «компьютер» Артем как ни силился, не мог бы объяснить. Привычка обращаться с вещами, не вдаваясь в особенности их устройства, – это то, что может привести к гибели целой цивилизации. Если завтра во всем мире сломаются все электростанции, а в живых по какому-то недоразумению не останется ни одного электрика, то пройдут десятилетия, прежде чем снова включится свет в квартирах.

– Прошу вас, Петр Демьянович, не уходите. Со мной правда все в порядке, я немного потерял память, но зато меня посетили странные сны, пока я мучился в бреду. И я бы хотел вам задать пару вопросов в этой связи.

– Интересно, коллега, а мне вы ничего не рассказали, – укоризненно сказал Кони.

– Простите меня, Анатолий Федорович. Вы же понимаете, я немного… того, – Артем постучал себя пальцем по голове.

Обращаясь к Успенскому, Артем продолжил: