Ключевой вопрос

– Сам не знаю. С утра дома усидеть не мог. Живу у своей тётки Маргариты – сестры покойного отца. Рассуждаю на всякие темы. И представляю себе, как хорошо сейчас на Елагином острове, где я бывал неоднократно.

– И нас с Юлей представил, да? И подумал, до чего ж хороши!

– Нет, даже представить себе не мог, как хороши!

Нина и Юля переглянулись и с удовольствием принялись за мороженое.

– Вы сказали, живёте у тётки? А почему не у родителей? – спросила Нина.

– Отец, к несчастью, погиб в автокатастрофе. Был шофёром и учил меня водить машину. Мне тогда было семь лет, а ему тридцать. А мама живёт в деревне под Новгородом. И с ней сестра Тоня, школьница.

– Сочувствуем, – сказала Юля. – Тётка не давит?

– Нет, что вы. Она добрая и покладистая. В больнице сейчас, почки шалят. Вчера навестил, готовится к выписке.

– Учитесь или работаете? – спросила Нина.

– Работаю охранником в жилом комплексе. В позапрошлом году техникум закончил. Потом чуть больше года армия. Теперь думаю, в университет на заочное. Там видно будет.

Они ему тоже рассказали о себе. Нина только что окончила педагогический университет и готовится замуж за лётчика. Юля работает на кондитерской фабрике и местом своим вполне довольна.

В тот день они ещё дважды купались, но уже втроём. И Борис пришёлся им по душе. А когда Юля познакомила его со своими родителями, они сказали, что были бы рады назвать Бориса зятем. Отец уточнил: «Есть в нём что-то надёжное и неотступное»»

С той поры прошло почти пять лет. Живут Юля и Борис вдвоём. Юлины отец и мать – артисты разговорного стиля, утверждали, что утомились «держать публику». Нынешний «пошлый» современный юмор – тот, что, в основном, «ниже пояса» и «чуть выше бутылки», – не устраивает ни зрителей, ни актёров. Хотя зрители и посмеиваются, но и сочувствуют породнившимся с безвкусицей «юмористам». Юлины родители сказали «хватит искусственной жизни», и приняли, как они считают, разумное решение: два года назад оставили дочери и зятю квартиру и перебрались на жительство в Испанию. Купили домик недалеко от Барселоны и стали работать на пасеке у местного хозяина. Звали туда и дочь с мужем, но Борис категорически отказался, так как не представлял себе жизни без Питера, а главное, без родной деревни под близким к Питеру Новгородом. Юля со своим средним образованием тоже не видела себя в чужой стране. Родители, когда она заканчивала школу, пытались настраивать её на театральную стезю. Готовы были обратиться за содействием к своим знакомым актёрам и режиссёрам, чтобы те помогли внедрить её в какой-нибудь творческий вуз, но безуспешно. «Не хочу быть притворщицей, только собой», – был её однозначный и весёлый ответ. А когда стала работать на кондитерской фабрике, сразу почувствовала себя там «в своей тарелке». Потом любовь, замужество, взрослые отношения приносили радость и делали её счастливой.

Одно досаждало – жизнь без ребёнка. Четыре года они женаты, оба хотят детей, но почему-то ни девочка, ни мальчик не желают огласить радостным смехом их большую трёхкомнатную квартиру. А тут ещё лучшая подруга Нина Бабикова только три года как вышла замуж, и уже двое детей – Альберт и Альбина. Сперва она советовала ей провериться по «медицинской части», и, если «виноват Борька», сделать вывод. – «А если дело во мне? – спрашивала Юля. – Тогда живите, как есть. Или возьмите из детдома. Лично я бы так и поступила. Правда, есть ещё один способ, который называется «Из пробирки»». Но сойдёшь с ума, пока его применишь. Крайне трудоёмкая и нервно уёмистая штука. Уже не говоря о том, что суррогатная мать по карману только таким, как Пугачёва».

Для Юлии не новы подобные предложения. Она и сама нередко думала о мальчике или девочке «от государства». Но ещё оставалась надежда и на своих малышей. В конце концов, они молоды, здоровы, и, может, стоит ещё немного подождать. – «Если тебе и это не подходит, – не унималась подруга, – попробуй с другим. Мне мама рассказывала, что у неё есть знакомая, которая так и сделала. И стала матерью. Правда, сразу же развелась. А дочку вырастила – верх изящества и ума: в аспирантуре учится, пишет диссертацию».

Казалось бы, пустые слова, и Юле никак не подходят подобные советы. Заполучить чужого ребёнка и бросить любимого мужа – не её выбор. Она и мужу рассказала про Нинкин совет, а тот лишь усмехнулся и ничего не ответил. Но, думая об этом, она всё чаще стала представлять себе кроху у себя на руках. Даже чувствовала тепло и нежность прикосновения девочки, – ей почему-то казалось, что у неё обязательно была бы девочка. И стала замечать за собой, что нет-нет, да и вглядится в кого-нибудь из мужчин – «Не он ли?» Сладкая жизнь с точки зрения конфет, которые уже давно перестали быть желанными, не переходила в жизнь полноценную, материнскую. И Борис думал о том же. Бывало, тактично спросит, как наши дела, не чувствуешь ли в себе какого-нибудь обновления? Она смущённо пожимала плечами и говорила – нет, пока что нет.