Ключи к декабрю

Внизу, у подножия холма, снова начинался лес. Теплые сентябрьские краски его захлестнули всю долину, стиснули деревушку, видневшуюся невдалеке, и сошли на нет у самой границы городских предместий. А вдали таял в дымке зубчатый силуэт Коув-сити, похожий на расползшийся средневековый замок – в дымке он казался каким-то совсем невещественным, сказочным.

– Вы тоже из города? – спросил он.

– Пожалуй, – ответила она и улыбнулась. – Я из того

Коув-сити, который старше этого на двести сорок лет.

По улыбке девушки он понял, что она и не надеется убедить его, но что в глубине души ей было бы приятно, если бы он притворился, будто верит ее словам. Он тоже улыбнулся.

– То есть из города две тысячи двухсот первого года нашей эры? – сказал он. – Должно быть, город к тому времени неимоверно вырос.

– Да, вырос, – сказала она. – Теперь это часть гигантского города, который доходит до этого самого места. –

Она показала на опушку леса у подножия холма. – Две тысячи сороковая улица проходит прямо через ту кленовую рощицу, – продолжала девушка. – Видите вон те белые акации?

– Да, – сказал он, – вижу.

– Там теперь новая площадь. И на ней такой большой магазин самообслуживания, что его за полдня еле обойдешь. Там можно купить все – от аспирина до аэрокаров.

А рядом с магазином, там, где у вас буковая роща, большой магазин готового платья, в котором продаются новейшие творения ведущих модельеров. Платье, которое на мне, я купила сегодня утром. Оно простенькое и красивое, правда?

Красивое… На нее что ни надень, все будет красиво.

Но Марк все-таки взглянул на платье. Оно было сшито из незнакомого материала, явно синтезированного из морской пены и снега. На какие только чудеса не способны фабриканты синтетических тканей… и каких только небылиц не придумывают молоденькие девушки!

– Наверно, вы прибыли сюда на машине времени, –

сказал Марк.

– Да, папа изобрел такую машину.

Марк пристально посмотрел на нее. Он никогда не видел такого самообладания – хоть бы чуточку покраснела.

– И часто вы бываете здесь?

– Да. Это мои любимые координаты во времени и пространстве. Порой я стою здесь часами, смотрю и насмотреться не могу. Позавчера я увидела кролика, вчера – оленя, а сегодня – вас.

– Но как же это так – вчера, – спросил Марк, – если вы всякий раз возвращаетесь в то же самое время?

– А, я понимаю, что вы хотите сказать. Дело в том, что течение времени действует на машину, как и на все другое, и чтобы вернуться в те же самые координаты, нужно переводить машину назад каждые двадцать четыре часа.

Но я этого никогда не делаю, потому что мне больше нравится возвращаться в разные дни.

– Ваш папа когда-нибудь бывал здесь с вами?

Высоко над головой лениво проплывал гусиный клин, и девушка некоторое время следила за ним.

– Папа болен, – сказала она наконец. – А ему бы так хотелось побывать здесь… Но я рассказываю ему обо всем, что вижу, – поспешно добавила она, – а это почти то же самое. Будто он сам бывает тут. Правда?

Во взгляде ее сквозило такое желание услышать подтверждение, что это тронуло его до глубины души.

– Разумеется, – сказал он, а потом добавил: – Как замечательно, должно быть, иметь машину времени.

Она кивнула с серьезным видом.

– Щедрый дар людям, которые любят природу. В двадцать третьем веке таких красивых лугов осталось совсем немного.

Он улыбнулся.

– Не так уж много их и в двадцатом веке. Я бы сказал, что этот уголок своего рода уникум. Надо почаще приходить сюда.

– Вы живете неподалеку? – спросила девушка.

– Я живу в домике милях в трех отсюда. Считается, что я в отпуске, но получается что-то не то. Жена исполняет свои обязанности присяжного заседателя в суде и потому не могла поехать со мной. Откладывать отпуск было уже поздно, вот и приходится мне быть чем-то вроде Торо1 поневоле. Меня зовут Марк Рандольф.

– А я Джулия, – сказала она. – Джулия Данверс.

Имя идет ей. Идет так же, как и белое платье, голубое небо, холм и сентябрьский ветер. Наверное, она живет в маленькой деревушке в лесу… Если ей хочется выдавать себя за человека из будущего, то это ее дело. Гораздо важнее чувства, испытанные им при первом взгляде на нее, и нежность, которая охватывает его всякий раз, когда он смотрит на ее хорошенькое личико.

– Чем вы занимаетесь, Джулия? – спросил он. – Или вы еще учитесь в школе?

– Я учусь на секретаря, – сказала Джулия. Выставив вперед ногу, она сделала изящный пируэт и сложила руки на груди. – Стать секретарем – моя мечта, – продолжала она. – Ведь это просто чудесно – работать в большом важном учреждении и записывать, что говорят важные люди.

Вы бы хотели, чтобы я была вашим секретарем, мистер

Рандольф?

1 Американский писатель и философ, призывал к жизни среди природы.

– Очень бы хотел, – ответил он. – Моя жена была моим секретарем еще до войны. Вот тогда-то мы и встретились.

«И зачем я рассказываю ей об этом»? – подумал Марк.

– Она была хорошим секретарем?

– Превосходным Мне было жаль терять такого работника. Но, потеряв ее как секретаря, я приобрел жену, так что вряд ли это можно назвать потерей.