Ключи к Тайнику

– У вас всегда столько всякого случается, что я, простите, не успеваю за событиями следить. А вот и нужный адрес. – притормозив в одном из тёмных дворов возле вокзала, сказал водитель. – Вам на третий, в шестнадцатую. Сейчас остальные подтянутся, участковый там должен быть.

Унге ступила на мокрую корку асфальта, её шаги гулко отразились от сдвинутых стен двора-колодца, в углу прошмыгнула тень испуганной кошки, и скрипнула открывшаяся дверь в нужном Алес подъезде. Глянув на согнутую в три погибели старушку, Унге посторонилась, посмотрела, как бабулька ковыляет к арке, и покосившись на потухшие фонари, покачала головой. Зайдя в подъезд, девушка посмотрела вверх, но никаких признаков бурной деятельности, находящейся на месте оперативной группы, не обнаружила – здесь было тихо и пусто. Лестница плохо освещалась жидким светом засиженного мухами плафона, перила были липкими, в зацепках «искусной» резьбы по дереву, где даже на ощупь хорошо читались все нацарапанные выражения, ступеньки с щербатыми отбитыми краями щерились толстым слоем осыпающейся штукатурки, а кое-где и вовсе провалились дырами. Стараясь не провалиться и не сломать себе что-нибудь, Унге стала продвигаться наверх. Остановившись возле искомой квартиры, девушка потянула за дверную ручку, вошла в коридор и остановилась. Если бы ей даже не сказали, что здесь бордель, она бы и так это поняла исходя из дурно составленного кричаще-красного интерьера с обилием календарей с голыми девицами.

– Участковый, вы здесь? – осторожно спросила девушка, но в квартире висела густая тишина, так что даже звуки с улицы не проникали внутрь.

Сообразив, что владельцы явно потратились на звукоизоляцию, Унге пошла дальше, аккуратно заглядывая в двери отдельных номеров, но тщетно: везде было пусто. Девушка дошла до конца коридора, но не найдя ни единой живой души, развернулась, чтобы идти обратно, как вдруг проём загородила чья-то квадратная фигура.

– Вы участковый? – спросила она. – Я не пойму, где место происшествия? Я уже всё осмотрела.

– Ништяк. Как настоящая. – во всю ширь своего лица усмехнулся мужчина. – Не люблю, конечно, белобрысых, но ты зачёт. А можешь ещё что-нибудь такое же сбацать.

– Какое такое? – нахмурилась Унге, но сразу сообразила, что, скорее всего, это один из клиентов этого заведения. – Могу, – вяло отозвалась она, – погоди минутку, сейчас перформанс будет.

– Чё? – не понял мужчина.

– Неважно. – Унге набросала короткое сообщение, и буквально через минуту в квартиру вломился участковый и патрульный, который её встречал.

– Чё, с мужиками? – у гостя заведения глаза полезли на лоб. – Не, мы так не договаривались. Вы чё? Я Витя-скоморох.

– Уведите вы его уже. – устало сказала Унге. – И позвоните Береговому, у меня телефон сдох. Где эта комната? – спросила следователь у участкового, защёлкивающего наручники на мужчине.

– У них тут хитро сделано. Здесь для шушеры, а там, он кивнул в сторону кухни, дверь есть, так вот там во второй части более прилично. Вон там и есть.

– А свидетель или потерпевший, не знаю прямо как его назвать, здесь?

– Не, я когда приехал, никого не было. Испугался, наверное, и сбежал.

– Камеры в этом доме есть? – с сомнением спросила Унге.

– Ну так. – участковый пожал плечами.

– Ну как? – раздражённо спросила девушка.

– Ну, муляж.

– Это значит нет. – зло сказала девушка и развернувшись пошла в сторону кухни.

Пробравшись с другую зону дома терпимости, Унге оценила появившиеся фиолетово-розовые оттенки в убранстве, нашла комнату с открытой дверью и, войдя внутрь, шумно выдохнула. По стенам и правда вились красные знакомые значки, всё вокруг пестрело этими закорючками, но было что-то новое. На белом пластиковом столике словно помадой в цвет, была нарисована стрелка. Унге глянула в сторону, куда направлял указатель, подошла к отделённой тяжёлыми портьерами части комнаты и, отдёрнув их, невольно отскочила назад.

Вместе с её движением заиграла музыка, засветились разные огни, и за занавесками открылась небольшая сцена, предназначенная для сольных выступлений, но сейчас это был страшный дуэт. К пилону со связанными вверху руками была прикреплена девушка в белом балахоне, а у её ног лежала вторая.

Унге не представляла, сколько она простояла в странном оцепенении, из которого её вывел слабый, но по-прежнему сварливый голос Мамыкина:

– Вы ж ни работать, ни подохнуть спокойно не дадите. Если мне придётся опять разбирать весь этот ворох настенной живописи, пристрелите меня как бешеное животное. – криминалист остановился возле замершей на месте Унге. – Чудненько! Приехала Унге и нашла нам, как всегда, дополнительное задание. Как же вы мне все надоели.

Глава 7

За окнами мчащегося по ухабам автомобиля мелькала чаща леса, постепенно отступающая в сумрак приближающегося вечера. Высеченные параллели прОсек приоткрывали чернеющее предгрозовое небо, летящие трассеры молний ломались о края волнующихся туч, и их искры затухали в тяжёлой полосе дождя.