Ключик

— От вас? — демонесса посмотрела на каждого, кроме Эммы, как на ничтожных насекомых. — Да вообще ничего! Только от нее, — она ткнула пальцем в девушку. — А вот ей уже очень даже может понадобиться ваша помощь. Но не суть. Давай, Ключик, шевелись! Иди ко мне, и мы все по-быстрому обсудим!

Беллами даже слегка прихлопнула ладонью себя по бедру, будто приободряя подойти непонятливую собаку.

— Стоять! — угрожающе выдвинулась вперед Пич. — Никто никуда не идет! Хочешь что-то сказать — говори всем, или я рискну наделать в тебе дыр. Авось эти твои магические штуки со следом развеются, как только ты испустишь дух.

— Вот же наивная! — досадливо всплеснула руками Беллами. — Да не убить меня вашим железом! Не убить! И заигрывать мне с вами осточертело. Ключ идет ко мне и слушает указания. Когда мы обо всем договариваемся, вы получаете своего лейтенанта и идете выполнять, что должны. Все. Вашего мнения никто не спрашивает. Вообще ничьих мнений! Еще не поняли? Я говорю — вы исполняете, и единственное, о чем можете проблеять, это чем еще мне угодить. Итак, я жду!

Беллами снова развернулась, четко обозначая, что разговор окончен, и совершенно расслабленно пошла вдоль по ущелью и, отойдя на несколько десятков метров, шагнула в какую-то нишу в скале.

— Джимми, ты никуда не идешь! Одна уж точно! — категорично заявила Пич, проводив противницу взглядом.

— Ты ее слышала? Эта стерва будет говорить только с мелкой. Какие у нас варианты? — спросил Кирос.

— Не знаю. Мы сейчас придумаем, — упрямо нахмурилась темнокожая девушка, отказываясь играть по навязанным правилам.

— Нет времени на это, Пич, — возразила Эмма мягко, но уверенно. — Рассуди здраво. Ей что-то очень надо от меня. Я не нужна ей ни мертвой, ни искалеченной. Если она использует шантаж, значит грубую силу применить нельзя. Все очень просто. Я иду и говорю с ней, и потом мы уже все обсуждаем и решаем вместе как быть. Вы же слышали, она обещала вернуть лейтенанта, если я просто соглашусь сделать то, что ей нужно.

— А теперь на минуточку слушай меня! Демоны лгут! Всегда!

— Я это знаю!

— Видимо, недостаточно хорошо, если собираешься повестись на слова этой суки! — Пич почти кричала, и когда Харрис положил ей руку на плечо, призывая успокоиться, она гневно смахнула ее. — Да не трогай ты меня! Хватит одной идиотки, меня, купившейся на льющееся из ее рта дерьмо. Тебе я этого сделать не позволю!

— Но пойми, Пич, моя смерть ей точно не нужна. Хотела бы убить — сделала бы это давно, — не уступала Эмма.

— По фиг! Не убить, значит задурить, принудить к чему-то… да хрен ее знает, что еще!

— Меня больше беспокоит ее уверенность в том, что, когда она вернет лейтенанта, мы пойдем выполнять ее задание, а не отправимся просто искать путь домой, — вмешался Харрис.

— Да, откуда такая уверенность, что мы не забьем на ее приказания? — почесал затылок Брант.

— Пока я не поговорю с ней, мы не узнаем. Я иду, — Эмма глубоко вздохнула и повернулась.

— Нет! Я запрещаю! — взвилась Пич.

— Прости. Но в этой ситуации ты уже не мой командир, — печально покачала головой Эмма. — Это то, что я должна сделать именно сама, не слушая чужих приказов.

Пич тяжело дышала, сдерживая злость, но в этот раз промолчала, неохотно, но все же смиряясь.

— Эй, пичуга! — окликнул Эмму Сидда, в то время как Пич стояла, хмурясь и сжимая зубы. — Мы прямо тут, рядом. Только один звук от тебя. Может, нашим железом ее и не убить. Но ранить точно можно. А еще у нас есть руки, ноги и зубы.

— Много зубов! — хмыкнул Кирос, с тревогой наблюдая за шагающей прочь от них девушкой. — Лишь бы их хватило в случае чего.

Эмма замерла у входа в скрытый в стене неглубокий грот, глядя на демонессу, комфортно расположившуюся в тени на плоском голубом камне.

— Ой, да зайди ты! — взмахнула она рукой, словно приглашала на стаканчик лимонада.

— Я и тут себя нормально чувствую, — переступила с ноги на ногу Эмма.

— Если ты думаешь, что ты там в большей безопасности, чем внутри, то глубоко заблуждаешься.

— Ты сказала, что у нас всех маловато времени. Стоит ли тратить его на угрозы? — девушка, демонстрируя отсутствие страха, шагнула в густую тень.

— Да еще и не начинала угрожать, Клюу-у-учик мо-о-ой, — последнее Беллами пропела с довольным видом.

— У меня есть имя, — возразила девушка, стараясь скрыть раздражение. Нельзя сейчас эмоциям позволять вырваться из-под контроля. Иначе вполне можно пропустить нечто важное.

— Точнее уж, кличка, как у животного, хочешь сказать? Потому что имя, данное тебе при рождении, знаю теперь только я. Хочешь скажу, как тебя родители назвали?

— Родители? — Эмма нервно сглотнула, но тут же отвесила себе мысленный подзатыльник. Демонесса продолжала свою игру по лишению ее концентрации.

— Да. Родители. Они есть или были у всех. Ведь должен же кто-то был произвести каждого из нас на свет, — Беллами слегка поменяла позу, выжидательно глядя на девушку.

— Если мое настоящее имя, с твоих слов, знаешь только ты, то о моих родителях можно сказать, что они были, а сейчас их нет?

— Увы, — последовал ответ без малейшей тени сожаления.