Клоун Шалимар

Она знала, где он, — на севере, со Стальным Муллой, у самой линии контроля. Он был членом отряда «стальных коммандос». Она знала, чт

о

он делал. Он убивал людей. Он убивал время. Он убивал всех подряд, чтобы скорее настал тот час, когда он сможет убить ее. Во всех совершенных им убийствах она винила себя.

— Приходи скорее и делай свое дело, — говорила она ему. — Возвращайся, я освобождаю тебя от данного отцам обещания. Папа прав: ни ему ни мне уже не для чего жить. Приходи и сверши то, что тебе столь необходимо, что тебе не дает покоя. А я… У меня никого нет, кроме тебя и отца, кроме твоей ненависти и его любви, но его любовь погибла, потому что он утратил веру в нее. Его картина мира разбилась, а когда пропадает картина мира, человек становится сам не свой. Вот и папа немножко не в себе. Говорит, что скоро наступит конец света, потому что яблоки в его садах стали горькие на вкус. Говорит, что земля содрогается, и стал верить в сказки про змей, которые рассказывала жена сарпанча; стал верить, что гигантские змеи скоро проснутся, выползут на поверхность и из отвращения к людям закусают всех досмерти. И тогда на Долину опустится покой, змеиный покой, недоступный человеку. Говорит, что земля пропиталась кровью, что скоро она не выдержит и разверзнется у нас под ногами. Говорит, что горы вздыбятся вокруг нас и устремятся ввысь, к небесам и Долины не станет, и поделом нам потому что мы не заслужили подобную красоту, — нам ее доверили, а мы не сумели ее сохранить. Я говорю, мы такие, какие есть, и поступаем, как можем. Я не горжусь собой, я просто существо, которое еще живет и дышит, и если завтра я перестану жить и дышать, то это никого не тронет — кроме одного человека. Да-да, несмотря ни на что, хоть всего лишь на миг, но его это затронет. Так что приходи, когда хочешь. Я жду. Я больше не держусь за жизнь.

— Все, что я делаю, приближает меня к тебе и к нему. Мой каждый удар — тебе и ему. Предводители наши несут смерть во славу Аллаха и во имя Пакистана, я же убиваю, потому что я и есть сама Смерть. Ждать осталось недолго, — был ответ.