Клоунада фиктивного брака

Понятно, Дениса не подкинули, манера растягивать слова явно передалась ему от этой мамочки. Неформал представил невесту родителям. На имя пассии своего сына пожилая семья даже бровью не повела.

— Пройдёмте в дом. Не надо веселить соседей. — Сказал отец, пропуская всех вперёд, поочерёдно всем пожал руки.

Ладонь Фёклы была последней в очереди на рукопожатие. Сжимая её, отец семейства, вложил немало силы: косточки заныли, однако трудяжка продолжала лицемерно улыбаться под взглядом-рентгеном. Да, я фальшивка. Но за деньги я готова и роль колобка на день пекаря играть. Меня тебе не сломать, старик. Мужчина ухмыльнулся, будто прочитал мысли девушки.

В доме было не протолкнуться, не от количества народа, их как раз немного, а от захламлённости помещений: всевозможные статуэтки, маски, шарфы, фонари, ретрорадиоприёмники, расписные огромные швейные машинки, торшеры, накрытые вязаными накрахмаленными салфеточками, картины из битого разноцветного стекла, персидские ковры — всего и не перечислить. Предметы располагались порой друг на друге, видимо, не помещались в огромные резные шкафы из красного дерева.

— Нравится? — приняв ступор невесты сына за восторг, спросила кудрявая блондинка с глупой искренней улыбкой. — Это всё я привезла! — женщина гордо выпятила свою пышную грудь.

— Да-да, Варя у нас довольно наблюдательная: из каждой своей поездки привозит что-нибудь ценное и редкое. — Хвалила свою подругу вторая мамочка семейства — Венера. Блонди расплылась в улыбке и полезла обниматься к брюнетке.

Всё это происходило в узком коридорчике прямо перед трудяжкой. Пройти мимо них не представлялось возможным. Бумажка пищала благим матом в душе, как обезумевшая от происходящего мышь в логове котов, в то же время лицо её застыло лицемерной любезной корочкой. Отец же всё время стоял в сторонке и не сводил с невесты младшего сына свои тусклые глаза, будто ждал, когда «невестка» развернётся на выход, помахав на прощанье рукой.

— Ма-а-ам, вы смущаете малыша! — подал голос откуда-то из глубины, за горами хлама Денис.

— Смущаем? — с нескрываемым сарказмом в голосе переспросил отец. — Я думал, сотрудники публичного дома не знают, что такое стыд, скромность и… смущение. — Почему-то все члены семейства пропустили мимо ушей едкие слова старшего мужчины.

— Ой, и правда, прости А-а-а… родная, — брюнетка быстро сдалась в попытке вспомнить имя пассии сына. — Просто страсть в наших старых костях ещё не утихла. А-ха-ха-ха.

— Ничего, мама, я всё понимаю. — Ответила Фёкла. Ей тоже было влом вспоминать имена родни своего жениха.

— Пройдёмте к столу! — блонди увела всех в столовую.

В столовой дела обстояли лучше: полы не заставлены безделушками. Только стены изнасилованы любительницей раритета и старинности — увешаны картинами, тарелками, гобеленами и прочими «редкостями».

Сквозь витражные окна проникал тусклый, пёстрый свет. Углы помещения полностью утопали в темноте и рассмотреть, что там накидано в творческом беспорядке, не представлялось возможным.

Застоявшийся пыльный воздух угнетал и давил своей массой на плечи.

Сидя спиной к окну, их ждал ещё один человек — младшая сестра братьев. Разноцветный свет играл в её укороченном каре светлых волос. Дерзкий, острый взгляд ярко-карих глаз пронзал трудяжку насквозь. Дочь семейства восседала на плетёном стуле, закинув ноги на стол.

— Мария, это Аделхеит — моя невеста. Малыш, это — Мария, наша младшая сестра.

— Добро пожаловать в музей! — сестра встала и подошла вплотную к Бумажке, протягивая ладонь для рукопожатия. Трудяжка, проигнорировав клешню, резко дёрнулась вперёд и обняла девушку.

— Пливет, моя сладкая. — Часто старательно сглатывая «Р», Фёкла изо всех сил изображала немецкий акцент. Гнусавя, из её горла выходили низкие, булькающие звуки.

Марго тихо кашлянула на фоне, сглатывая смешок.

— Охренеть, реально Аделхеит. Ты где её подобрал? В миграционной службе длинноногих моделей? — морщась и отстраняясь, спросила Мария.

— Обо всём за столом! Садитесь-садитесь. — Хлопотала мамочка-блонди. Все послушно расселись за длинным дубовым столом.

За обедом, беседа текла непринуждённо, сама собой. Только отец семейства молчал, прикладываясь время от времени к бутылке горячительного.

— Родная, а расскажи, как вы познакомились. А то этот оболтус ведь совсем ничего никогда не рассказывает, только перед фактом ставит. Прока-а-азник. — Блонди покачала шутливо указательным пальчиком, пристыживая сына. — Такую красавицу от нас прятал!

Прожевав шампиньон, выковырянный из салата, менеджер начала нести бред:

— Мы познакомились, когда я плиехала в из голод.

— А-ха-ха-ха… Куда? — развеселилась, хмурая до этого младшая сестра.

— Когда она приехала в город ***. Мария, что смешного ты находишь в её словах? — приструнил строгим тоном сестричку Евдоким. Та сразу осеклась и опустила голову к своей тарелке.

— А дальше? — включилась в разговор мамочка-брюнетка.