Клуб избранных

– А твои родители не будут против моего присутствия? – как-то совсем по-советски спросил Матвей. В ответ Фархад искренне рассмеялся.

– О мой юный и наивный друг! – обнял его за плечи Фархад. – Перед тобой не просто студент колледжа, а наследник древнейшего рода, уходящего корнями в далёкое прошлое и находящегося в родстве с самим пророком Мухаммедом. Мой отец, да продлит аллах его годы, владеет нефтяными промыслами, и давно потерял счёт деньгам! Все мои капризы, да и твои тоже, будут исполнять десятки слуг, а наложницы будут царапать лица и рвать друг у друга волосы за право провести ночь с тобой. Надеюсь, ты согласен?

Матвей ответил утвердительно. А разве он мог поступить иначе, когда наяву сбывалась его заветная мечта: побывать в самом центре Азии и своими глазами увидеть в голубой предутренней дымке минареты древних мечетей.

Тогда Матвей ещё не знал, что за незнакомое, но сильное чувство руководит его поступками. Лишь через год, находясь в секретном центре специальной и боевой подготовки, который располагался среди болот Ленинградской области, от своего куратора он узнал, что это был зов крови.

Перед отлётом в Дубаи Матвей заехал к родителям и поделился радостной новостью: он едет в Эмираты! Родители восприняли эту новость спокойно: Льюис со свойственной ему практичностью поинтересовался, нужны ли ему деньги, а мать попросила его быть осмотрительней. На этом родительский интерес к нему иссяк. Это объяснялось тем, что в семье появилась маленькая девочка с белыми и невесомыми, как пух одуванчика, волосиками и пронзительно-синими, как русский лён, глазками.

Матвей посмотрел на розовое личико сестрёнки, осторожно прикоснулся пальцами к её трогательным кудряшкам, и, скупо попрощавшись, уехал в аэропорт.

В Дубаи всё было так, как обещал Фархад: огромный дом, с бесконечными анфиладами прохладных комнат, с мраморным фонтаном в фойе, изумрудными газонами и огромным голубым бассейном с подсветкой. По периметру участок был обсажен розовыми кустами. Флюиды распустившихся роз витали повсюду, и Матвею казалось, что он купается в розовом масле. Многочисленная прислуга только и ждала, чтобы исполнить любое приказание молодого хозяина и его гостя. Хозяин этого большого дома, отец Фархада, улетел на очередное заседание ОПЕК, поэтому в доме остались только женщины, которые постоянно находились на женской половине, а если и случалось им выйти в персиковый сад, который располагался с тыльной стороны дома, то закрывали платками лица.

У отца Фархада было три жены, из которых самая младшая была ровесницей Фархада. В саду постоянно слышался детский смех и строгие окрики нянек. Это веселились под бдительным присмотром младшие сестрёнки и братишки Фархада, к которым он относился довольно равнодушно.

В первые дни после приезда Фархад и Матвей с удовольствием плескались в бассейне, объедались свежими фруктами, вазы с которыми стояли в каждой комнате, а по вечерам, после захода солнца, сидя в шезлонге, курили кальян и смотрели на звёзды.

Так продолжалось целую неделю. Через неделю Фархад утром появился в его комнате и без всяких предисловий сообщил, что через три дня они улетают в Пакистан.

– Зачем? – с затаённой тоской спросил Матвей, которому совсем не хотелось менять райские кущи на выжженные солнцем пыльные предгорья Пакистана.

– Пора становиться мужчиной, брат! Характер настоящего мужчины куётся в бою. На днях отец перечислил большую сумму денег на счёт одного из афганских «непримиримых» полевых командиров, который много лет не выпускает из рук автомат. Его зовут Хасан, он настоящий воин аллаха. Впервые он взял в руки оружие в десять лет, когда «шурави»[94] вторглись на священную землю его многострадальной родины. Сейчас под командованием Хасана около трёхсот хорошо обученных и вооружённых воинов. Хасан очень обязан моему отцу. Вчера я связался с ним по спутниковой связи, и мы договорились встретиться. Недалеко от границы есть маленькая неприметная гостиница, где нас будет ждать проводник. Он проведёт через пакистано-афганскую границу. На афганской стороне нас встретят люди Хасана, которые и доставят нас к нему в отряд. Пора указать неверным их место! – самонадеянно произнёс Фархад и, призывая аллаха в свидетели, вскинул руки к небу.

– Мы поедем на войну? – испугался Матвей.

– А ты, брат, думал, что я поведу тебя в Диснейленд? – усмехнулся дальний родственник пророка.

В этот момент Матвею почему-то очень захотелось оказаться в Лондоне. Благоразумней всего было бы поблагодарить Фархада за гостеприимство, вызвать такси и, не мешкая, рвануть в аэропорт, а откуда первым же рейсом вернуться в аэропорт Хитроу, в Лондон! Но Матвей промолчал.

Через три дня он сидел в кресле «Боинга» и сквозь обрывки облаков вглядывался в острые горные вершины Гиндукуша. На душе было неспокойно, тяжёлое предчувствие не покидало его с момента, когда Фархад объявил «мобилизацию». Сам Фархад, в отличие от Матвея, находился в радостном возбуждении. Ему не терпелось ступить на землю, где, по его мнению, зародилась нынешняя цивилизация.