КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2023

Не в самом лучшем настроении Олег дошёл до туннеля фуникулёра, проложенного под его родной улицей. На уровне парапета перед ним колыхались вершины деревьев Английского парка, раскинувшегося до самого Приморского бульвара, рядом с которым находилась нижняя станция фуникулёра. Когда-то в детстве этот парк казался ему огромным. Здесь он с мальчишками играл в партизан. Поскольку Олег являлся чуть ли не единственным русским в многонациональной ребячьей ватаге, он всегда оказывался в «команде советских воинов, защищавших Родину». Дети того времени прекрасно понимали роль русских в борьбе с фашистскими оккупантами. Впрочем, и сейчас к русским бакинцам азербайджанцы относились тепло, ведь они прекрасно владели азербайджанским языком, да и работниками были трудолюбивыми и исполнительными.

Увы, о работе Олега в театре, как и о штатной должности художника на каком либо предприятии, сейчас не могло быть и речи. В Баку был переизбыток своих художников, поэтому многие из них были вынуждены рисовать портреты в наиболее посещаемых туристами точках города. То есть возле Девичьей башни и на пешеходной улице между книжными пассажами, где во времена детства Олега проходили съёмки знаменитого фильма «Человек-амфибия».

У Олега не было ни мольберта, ни стульев для себя и клиентов, чьи портреты он мог бы рисовать. А ещё желательны были раскладные кресла для родственников и друзей портретируемых, которые вынуждено ожидали пока художник запечатлеет клиента или клиентку на листе бумаги. И Олег стоя рисовал шаржи, на которые уходило не более десяти минут. Однако в Баку шаржи не пользовались таким спросом, как в Москве.

Ситуация осложнялась тем, что тяжело заболела мама и Олег застрял в столице Азербайджана надолго. Для лечения мамы необходимы были дорогие лекарства, а деньги, с которыми он приехал в Баку, закончились довольно быстро. К тому же в городе стояла жара, от которой Олег отвык. По ночам он спал плохо, ведь в квартире мамы не было не то что кондиционера, но даже вентилятора. Точнее он был, но вскоре после приезда Олега от частых включений электродвигатель вентилятора перегорел, а денег на его починку, а тем более на покупку нового, не было.

То есть ситуация была безвыходной, и Олег за бесценок продавал вещи и книги из домашней библиотеки, которую он собирал всю жизнь. К тому же по ночам его начали мучить кошмарные сны. Ему снилось, что он падает в бездонную пропасть или тонет в морской пучине, окружённый чудовищами. А утром приходилось вновь идти на «местный Арбат», так он мысленно называл место между книжными пассажами, где работали художники. Хорошо хоть, что здесь, в Баку редки были дожди, столь мешавшие художникам зарабатывать деньги там, на московском Арбате.

Постепенно жизнь начала налаживаться. И вот однажды, когда один из художников вынужденно отлучился, попросив Олега посторожить его вещи, Олег, пользуясь отсутствием хозяина мольберта и кресел, успел нарисовать портрет симпатичной девушки. Именно портрет, а не шарж. Как Олег и надеялся, эта своего рода рекламная акция принесла свои плоды. Пока отсутствовал хозяин мольберта, он успел нарисовать ещё один портрет. Когда художник вернулся, к Олегу уже выстроилась очередь, что, естественно, раздражало его соседей, сидевших в такую жару без работы.

На заработанные деньги Олег купил треногу, раскладные стулья, чёрную масляную краску и кисти. То есть всё необходимое для рисования портретов в технике «гризайль», или, как говорили уличные художники, в технике «сухая кисть». Постепенно жизнь начала налаживаться. Он рисовал по два, а иногда и по три портрета в день, что всё больше настраивало против него художников, сидевших рядом с ним без работы. И ему довольно жёстко объяснили, что не позволят ему отбивать у них заказы.

«Национальных проблем в СССР нет!» — заявляли когда-то советские идеологи, но, они ведь всё-таки были. Просто большинство бакинцев с уважением относились к представителям разных диаспор. И даже после развала Советского Союза большинство из них не обращали особого внимания на людей, несогласных с этим. Бакинцы были толерантны к представителям разных национальностей, возможно ещё и потому, что помнили: миллионы азербайджанцев живут в России.

Олег переместился со своей треногой и стульями к Девичьей башне, однако через несколько дней ему и тут дали понять, что не позволят заезжему гастролёру отбивать у них хлеб.

Испытывая страшную депрессию, Олег уже собирался покинуть злачное место, когда к нему подошёл седовласый азербайджанец. Он заявил, что уже давно наблюдает за Олегом и хочет заказать ему портрет своей жены. Оказывается, это был известный в Баку психиатр, коллекционировавший живопись. В его коллекции были работы таких известных живописцев, как Таир Салахов, Тогрул Нариманбеков и даже перьевой рисунок самого Пабло Пикассо. Во всяком случае, так утверждал Октай-муаллим, который выдал Олегу, в виде аванса деньги, чтобы он купил масляные краски, кисти и холсты на подрамниках.