Клуб негодяев

— Ты не изменился за столько лет, — самозванец попытался улыбнуться, что получилось у него весьма посредственно. — Всё такой же невоспитанный Нарцисс. А я так надеялся, что мне послышалась твоя проклятая гармоника.

Мне оставалось лишь в растерянности переводить взгляд от одного на другого. Я как будто опоздал на начало спектакля и не понимал завязки сюжета, не говоря уже про фабулу.

— А ты всё так же прекрасно выглядишь, даже помолодел, — холодно ответил Оливер и, развернувшись, подтолкнул меня поближе к канделябрам. — На этот раз ты зашёл слишком далеко, Родди. Представляешь, что там с тобой сделают? Поверь, ничего хорошего.

Ну, конечно!..

— Родерик, — уверенно произнёс я, глядя в своё же лицо, — я сыт по горло твоими авантюрами. Оставь меня в покое.

Негодяй слез со стола и приблизился вплотную ко мне.

— Боюсь, тебя огорчить, малыш, но у меня больше прав на это тело.

— Вовсе нет! — вспылил я.

Чёрт, только этого мне не хватало. Если я проиграю эту схватку, то мне ничего не поможет.

— Позвольте мне решить ваш спор, — с уже знакомой сладостью в голосе вмешался Жнец. — Родди, дружище, уступи мальчику. Ему жить надо, а ты пока ещё ни за один грех не расплатился.

Тот покачал головой.

— Другие планы. Проваливайте оба.

Оливер разочарованно поджал губы, словно не ожидал отказа. Недолго думая, он положил руку мне на плечо.

— Надеюсь, ты не сильно обидишься, если мне придётся разрубить эту сволочь косой? Я столько лет…

— Ещё чего! — я скинул его руку. — Ты ведь Жнец, забери его душу как положено.

— Вопреки предрассудкам мы души не срезаем, а подбираем. Коса нужна для другого. Остаётся тогда единственный способ.

В последний момент я заметил, как Родерик наставил на нас дуло невесть откуда взявшегося револьвера.

Выстрел застал Жнеца врасплох. Он беспомощно зажал ладонью рану на животе и прислонился боком к книжному шкафу. Из его рта с тихим всхлипом вырвалась струйка крови. Глаза расширились от боли. Прохрипев ругательство, которое я не осмелюсь повторить, он сполз на пол.

Рассказать кому — не поверят. Настоящий Страшный Жнец корчится в муках и истекает кровью как смертный человек!

— Не упусти его, — просипел он.

Это заставило меня отвернуться от раненого. И вовремя — к распахнутому окну летела небольшая сова.

Боже, он ещё и оборотным кулоном пользуется в моём теле?!

Я схватил руку славы и направил её в сторону беглеца. Хоть он успел вылететь наружу, магия всё равно его настигла. Я притянул Родерика обратно и, стараясь действовать как можно аккуратнее, направил его на пол. Лишь бы рука славы не просочилась сквозь пальцы!

— Ловко ты его, — похвалил Оливер.

Глаза Жнеца вдруг почернели, словно в глазницах всегда было пусто, нос заострился, а окровавленные губы утончились, обнажив пожелтевшие зубы и серые дёсны. В следующий миг его окутал плотный чёрный дым, который моментально развеялся, явив миру скелет, облачённый в тёмный балахон с капюшоном.

Птица отчаянно забила крыльями, когда мертвец поднялся на ноги.

— Не дури, Родди. Ты не можешь вечно скрываться от меня.

Родерик мгновенно принял человеческий облик, но рука славы всё ещё не позволяла ему полноценно двигаться, и это его злило. Не могу передать, как мне было противно на него смотреть. В голове просто не укладывалось, что моё тело занял давно умерший родственник, пускай и такой ушлый.

— И чего ты ждёшь? — со сдержанной ненавистью обратился Родерик к Оливеру. — Давай, убей меня. Ты же так давно мечтал заполучить мою душу. Или тебе жаль его?

Появившаяся в костлявой руке коса негласно сообщила, что Жнецу меня не жаль.

— Постой! — воскликнул я. — Не надо никого резать. Ты говорил, есть другой способ.

— Есть, но этот надёжней.

— Я не собираюсь умирать из-за того, что ты хочешь пойти лёгким путём. Скажи, что нужно делать.

— Как — что? Гнать его! Это твоё тело. Твоя жизнь, чёрт побери!

Несмотря на разумность предложения, я замешкался. Даже с Натали были проблемы, а тут стоит задача куда сложней: не только завладеть телом, но и избавиться от другой души. Наглой, дерзкой… жестокой.

Я опустился на колени и отложил в сторону руку славы.

— Только попробуй, — выплюнул Родерик.

— Попробую, не сомневайся.

Никто не заставит меня сдаться добровольно.

Господи, неужели опять…

Я оглядывался, пытаясь понять, куда попал. Пустынный берег с умиротворяющим шелестом омывали пенные волны. Пронзительно вереща, у скал носились редкие чайки. Под ботинками хрустела галька.

Это не моё воспоминание. Я никогда прежде не видел море.

Стоило подумать, что оказался в ловушке чужой памяти, как тогда у Андрея, так моё предположение тут же было опровергнуто. Я был собой, и ничего меня не сковывало. Безусловно, приятно вновь ощущать себя свободным человеком, но ни в коем случае нельзя поддаваться иллюзии. Даже такой правдоподобной.

Я подышал на ладони и, зябко ёжась от холода, немного прошёлся вдоль берега. Куда подевался Родерик?

— Эй, ты!

Мой зов беспощадно поглотило море.