Клуб разбитых сердец

Он решил, что самое время снова окунуться в работу, — дать завертеть себя вихрю из черпака, котла и ножа для нарезки. Первые дни он даже не пил по вечерам чай, работал на износ, а когда укладывался в постель, то думал о Лили. Если раньше он гнал от себя эти мысли, то сейчас с непонятным упорством представлял другой мир. Мир, в котором его дом наполнили бы звуки легких шагов и еще более легких поцелуев, мир, в котором он смог бы устало хлопнуть дверью в лабораторию, а его плеча коснулась бы легкая рука в жесте утешения. Он надеялся увидеть во сне ее ласковую улыбку, но она не приходила. Ему вообще ничего не снилось, и утром он просыпался еще сильнее уставшим.

В доме снова поселилась пустота. Она скрипела половицами, стучала дождем в окно и заставляла вздрагивать от неожиданных звуков — то есть самым подлым образом действовала на нервы. От пустоты хотелось спрятаться, выйти на улицу, на солнце, укрыться, как одеялом, нечитанной вчерашней газетой, которую он так и не взял с порога. Газету, на страницах которой продолжалась жизнь.

А Поттер, если верить черно-белым листкам, отнюдь не скучал. Чуть ли не на каждом обороте были напечатаны его черно-белые колдографии, на которых он обнимался с черно-белыми друзьями и сверкал белыми зубами, приглаживая черные волосы. «"Я самый настоящий пожарник!" — эксклюзивное интервью с Гарри Поттером», — гласил заголовок, под которым по-акульи улыбалась Скиттер. Снейп, разумеется, это полувыдуманное-полуперевранное интервью не читал, но на снимки взглянул. Поттер — в каске и гриффиндорско-алой робе — смущенно глядел на что-то оживленно втолковывавшую ему девицу. Снейп прищурился: он ее не знал, но легче почему-то не становилось. С Поттера станется попасть в сети одной из многочисленных охотниц за знаменитостями. Впрочем, это было не его дело.

Конечно, в конце концов они помирились. В один погожий день Северус отправился в Косой Переулок, чтобы лично побраниться с недобросовестным поставщиком, и столкнулся с бывшим товарищем по чаепитиям и поверенным в делах любовных. Гарри шел, попинывая мелкие камешки, и был совершенно неузнаваем в новых и ужасно нелепых солнечных очках яично-желтого цвета. Руки зачесались стянуть это безобразие, и Снейп сам не заметил, как шагнул вправо, оказавшись прямо перед мальчишкой, так что тот от неожиданности вздрогнул и покачнулся. Снейп машинально ухватил его за плечи.

— Никогда больше их не надевай, — сказал он и стянул с лица Гарри злосчастные очки. Гарри смешно зажмурился, заморгал, а потом широко улыбнулся. И от этой улыбки испарились неловкость, смущение и какая-то странная робость, словно не было этих оди... да, одиноких воскресений, и исчез стыд, что он первым протянул оливковую веточку.

— Пожалуй, они действительно не очень, — после маленькой паузы ответил Гарри. — Но я купил их на маггловской распродаже за сущие пустяки, так что не жалко. Буду вспоминать ту толкучку.

— За тобой нужен глаз да глаз: стоит отвернуться, как ты влезаешь в очередное дерьмо.

— Как грубо, — сказал Гарри, но его губы сложились в веселую ухмылку.

Кто-то толкнул Снейпа под руку, и он вдруг понял, что они стоят посреди дороги, на виду у прохожих и хозяев окружающих лавчонок. Гарри посмотрел на него долгим, выжидающим и просящим взглядом, и Северус заставил себя проглотить комок в горле:

— Я купил новый чай, но еще его не опробовал.

Свою улыбку Поттер определенно унаследовал от Лили.

— Я приду, чтобы выпить его вместе с тобой. Если что, мы умрём в один день.

— Дуралей... — бранное слово прозвучало так ласково, что оба смутились и быстро распрощались.

А в субботу Снейп обнюхал все банки в китайской чайном магазине, чтобы в воскресенье налить Гарри полную чашку ароматного напитка. И они сидели, неспешно обсуждая последние новости, даже намеками не упоминая о ссоре. Снейп заваривал еще и еще, наливал Гарри, наливал себе и думал, что все-таки этих вечеров ему не хватало. Казалось, что все снова было так же, как прежде.

Часть 5.1

— Да ты меня не слушаешь совсем, — деланно ворчит Гарри. — Я тебе, можно сказать, о сокровенном, а ты…

— А я делаю вид, что слушаю, — ничуть не смущается Северус, — а это по нынешним временам немало. Много у тебя друзей, готовых терпеть твое нытье? А я, заметь, даже не жалуюсь.

— Ну да, не жалуешься, — Гарри приподнимается на локтях, — потому что иначе сам лишишься единственного человека, готового терпеть твой нудеж. То-то Малфой все больше бутылками откупается.

Это задевает. Северус встает, Гарри чуть не падает и недовольно охает, но не дает ему уйти. Северус чувствует, как Гарри примирительно поглаживает его пальцы, и позволяет притянуть себя обратно на диван. Гарри опять довольно укладывается на него, но теперь лицом к животу. По закону подлости в этот самым момент желудок отзывается урчанием, и Северус призывает все свои силы, чтобы не покраснеть. Гарри прикладывает к его животу в районе пупка свою широкую, но небольшую для мужчины ладонь. Северус даже сквозь плотную ткань ощущает исходящий от его кожи жар.