Клуб шальных бабок

Утром Надежда поднялась рано, бодрая и энергичная. От непонятных недомоганий и неуверенности в собственных силах не осталось и следа. Теперь она видела перед собой четко поставленную задачу – вывести на чистую воду Антона, сына бухгалтерши. Вчера его тайная беседа вызвала у нее явные подозрения.

Но как это сделать? Надежда задумалась и налила себе вторую чашку кофе, чего давно уже решила не делать: все же кофе очень тонизирует, а у нее энергии сегодня и так слишком много. Опять же утренний кофе с молоком и сахаром так просто не попьешь. Это только в американских фильмах показывают, как дама заливает кипятком ложку растворимой бурды и, забыв положить туда сахар, выносит на улицу какому-нибудь электрику, охраннику или полицейскому, так он еще за такую гадость ее слезно благодарит.

Но каким образом она сможет выяснить вопрос насчет причастности Антона к убийству в ресторане? Пригласить Нину Семеновну на ланч? Или после работы выпить кофейку.

Предлог Надежда найдет – да хотя бы сказать, что у нее на примете есть для Антосика девушка. Из очень приличной семьи: папа – профессор, мама – кандидат наук. Предмет нужно выбрать какой-нибудь непонятный – спелеология или метафизика, это внушает уважение. Ясное дело, что у таких родителей девушка получила отличное воспитание: музыкальная школа по классу флейты, минимум два языка, школа с золотой медалью, институт с красным дипломом…

Тут Надежда спохватилась, что, услышав все перечисленные достоинства неизвестной девушки, Нина Семеновна либо заподозрит подвох, либо так обрадуется, что потребует немедленного знакомства. И где, интересно знать, Надежда возьмет этакое чудо? Нет, пожалуй, про золотую медаль и музыкальную школу по классу флейты лучше не говорить, как бы не перегнуть палку.

И вот, когда Надежда искала в записной книжке телефон Нины Семеновны, ей на глаза попалась запись о том, что именно сегодня в двенадцать часов она записана на прием к психотерапевту Синицкой. Ну надо же, совершенно из головы вылетело!

Придется идти, решила Надежда Николаевна, а то секретарша будет домой звонить, еще муж узнает, что у нее проблемы с психикой. Он-то, конечно, ни за что не поверит, что у Надежды провалы в памяти. Начнутся расспросы и подозрения, что Надежда снова вляпалась в криминал, и дело закончится скандалом.

Как и в прошлый раз, Надежду Николаевну встретила в дверях симпатичная секретарша доктора Синицкой. Она проводила ее в приемную и сказала:

– Немного подождите, у Нелли Дмитриевны другой пациент, но она скоро освободится.

Надежда откинулась на мягкие диванные подушки и уставилась на свою любимую абстрактную картину.

Однако отчего-то сегодня эта картина не произвела на нее такого успокаивающего и умиротворяющего впечатления. Разноцветные пятна, плавно перетекающие друг в друга, по какой-то непонятной причине напоминали Надежде Николаевне злополучную корпоративную вечеринку, на которой она стала невольной свидетельницей убийства. Возможно, красный цвет некоторых пятен вызвал в ее памяти выразительный цвет платья убитой блондинки, или, может быть, эти яркие пятна напомнили ей нарядный стенд с фотографиями той вечеринки в холле фирмы мужа.

Как бы то ни было, ожидаемый покой не приходил. Напротив, она чувствовала растущую тревогу.

Надежда перевела взгляд с картины на журнальный столик перед диваном. Журналы на нем лежали специфические, профессиональные: «Актуальные вопросы психоанализа», «Современные аспекты ретроградного анализа», «Социальная психология»…

Она машинально взяла один из журналов, открыла его на середине и прочла:

«В моей практике имел место запущенный случай спонтанно развившейся выборочной амнезии, связанной с тем, что пациент в раннем детстве пользовался бумажными подгузниками Запорожского целлюлозно-бумажного комбината…»

Вот теперь Надежду заклонило в сон. Она хотела отложить нудный журнал, но в это время дверь кабинета Синицкой широко распахнулась и на пороге появился высокий привлекательный мужчина. Бросив на него взгляд, Надежда Николаевна узнала хронического многоженца Василия Селиверстова, которого видела на фотографиях злополучной корпоративной вечеринки. Она торопливо закрылась журналом, хотя тут же сообразила, что Василий ее наверняка не видел на той вечеринке, а если даже и видел, то не обратил на нее внимания и уж точно не запомнил: Надежда Николаевна ни по возрасту, ни по внешним данным не попадала в интересующую его группу.

Задержавшись на пороге кабинета, Селиверстов обернулся и проговорил, явно адресуя свои слова Нелли Дмитриевне:

– Повторяю: все очень серьезно! Для меня последствия могут быть самыми ужасными, я уж не говорю о той женщине… После того что случилось, я буквально не могу уснуть! И не говорите, что вы тут ни при чем! Вы тоже за все ответите!

Он резко захлопнул дверь кабинета, так что со шкафа упала металлическая вазочка, несколькими быстрыми шагами пересек приемную и покинул квартиру.

В приемной незаметно, как тень, появилась секретарша. Она выглядела напуганной. Подняв вазочку и поставив ее на стол, девушка с вымученной улыбкой обратилась к Надежде: