Клубника на десерт (ЛП)

Стоило мне зажать обе наши головки в кулаке и начать их тереть друг о друга, как он надрывно вскрикнул от облегчения, выгнулся, и я почувствовал, как он пульсирует, изливаясь в мою ладонь. Его хриплые крики, тонкое тело, сражающееся со мной, мой кулак, скользкий от его семени – всего этого неожиданно стало слишком много, и я наконец перестал сдерживаться. Я спрятал лицо в его волосах и, вдохнув запах клубники, позволил оргазму омыть мое тело, пока он дрожал подо мной. В какой-то момент я, наверное, отпустил его, потому что смутно почувствовал, как одной рукой он обхватил мою шею, а второй, скользнув между нашими телами, накрыл мою руку, пока я ласкал себя. Когда все закончилось, я обнял его. И на какое-то неопределенное время – на секунду или, быть может, на год – мы замерли на полу, с дрожью прижимаясь друг другу.

Зарывшись лицом в его волосы, я прижался губами к его виску.

– Вот видишь, – прошептал я. – Поцелуи – это совсем не страшно. – Он громко рассмеялся, и его смех был для меня самым прекрасным звуком на свете.

– Подумать только, сколько времени я потратил, бегая по Парижу в поисках подарка для тебя.

– В следующий раз будешь знать, что делать.

Когда наше дыхание улеглось, я сел. Нашел рядом свою рубашку и вытер сначала себя, а потом его. Он молча наблюдал за моими действиями. Поднявшись, я протянул ему руку и помог встать, а он подобрал с пола свою рубашку и брюки и, не глядя на меня, стал одеваться. Он был так тих, что я заволновался, не обидел ли его чем-нибудь, но когда он оделся, то подошел ко мне и заглянул мне в глаза. Его губы по-прежнему были покрасневшими и припухшими, и я никак не мог отвести от них взгляд.

– Знаешь, раньше мне не особенно нравилось целоваться, – проговорил он тихо. – Но раньше никто не целовал меня так, как ты.

– Я рад, что ты пересмотрел свое мнение, – сказал я, обводя большим пальцем его рот, – потому что таких красивых губ, как у тебя, я больше не видел. Кажется, я в них влюбляюсь. – Закрыв глаза, он улыбнулся. На его скулах проступил румянец, и в кои-то веки он не стал скрывать его от меня. – Хочешь, я отведу тебя поужинать? – спросил я.

Его глаза открылись, и он кивнул.

– Да, – сказал он. – Я буду готовить завтра.

– Хорошо.

– Но сначала… – Приподнявшись на цыпочках, он обнял меня за шею. – Поцелуй меня еще раз.

И я с радостью ему подчинился.

***

Мы поужинали в итальянском ресторане неподалеку от его дома. Было вкусно, но Коул готовил намного лучше. Я всякий раз сообщал ему об этом, а он всякий раз смеялся. Но я не обманывал. Еще мы больше не спорили о том, кто будет платить по чеку. Теперь он всегда уступал это мне. Я знал, он не понимает меня и находит мое упорство забавным, но поскольку он всегда сам покупал продукты, когда готовил дома, я считал себя обязанным расплачиваться хотя бы в тех редких случаях, когда мы выбирались поужинать в ресторан.

Той ночью мы легли в постель, как обычно: он на свою половину, я на свою. В комнате было темно. С ним, не более, чем тенью на расстоянии, кровать казалась невозможно большой. Мне нестерпимо хотелось дотронуться до него, но, прислушавшись к его дыханию, я понял, что он не спит. Я уже проваливался в сон, когда он внезапно сказал:

– Я все вспоминаю о колледже.

То было странное заявление, и я пожалел, что в комнате не хватает света, чтобы увидеть его лицо. Я ждал продолжения, но заговорил он только после того, как я спросил:

– Что?

– Ты понимаешь, что мы были там в одно и то же время? Практически через дорогу друг от друга. Ты с Заком в CU. Мы с Джаредом в CSU (CU – Университет Колорадо, CSU – Государственный университет Колорадо – прим. пер.)

. – Он замолчал. Я не знал, что ответить. Я никогда раньше не задумывался об этом. – Расскажи мне о Заке.

– Что именно?

– Каким он был?

– Он был… таким непринужденно-веселым. Беспечным. Ни к чему не относился всерьез. Как и ты, он любил готовить, хотя получалось у него далеко не так здорово. – То была не лесть, а чистая правда. – Но наслаждался процессом он не меньше тебя.

– И что случилось?

Мне пришлось ненадолго задуматься какими словами объяснить, что же пошло не так. Все годы после нашего расставания прошлое вспоминалось мне в самых радужных тонах. Я не мешал себе верить, что нам было замечательно вместе. Что наш разрыв был следствием трагического недопонимания. Хотя после нашего столкновения в Вегасе, я стал с собой немного честнее.

– Понимаешь, я всегда думал, что Зака нужно всего лишь чуть-чуть подтолкнуть. Он будто плыл по течению с закрытыми глазами. Казалось, если направить его на верный путь, то ему будет от этого только лучше. – Теперь я, конечно, видел, насколько это было неправильно – любить его и одновременно пытаться вылепить из него кого-то другого. – Я все давил и давил на него. Настаивал, чтобы он не проживал свою жизнь зря. Я считал, что помогаю ему, тогда как на самом деле его отталкивал. – Ответом мне было молчание, и тогда я спросил: – Ну, а ты?

– Что я?