Клубок нервов. Как заставить тревожность и перфекционизм работать на вас

Подход дяди был намного лучше, чем методы воспитания, которые сделали бы из Данило избалованного человека, не понимающего ценности тяжелого труда. Однако одним из недостатков было то, что Данило рос, неохотно признавая свои эмоциональные переживания или трудности. Например, он быстро усомнился в своем праве расстраиваться даже наедине с самим собой из-за того, что сотрудники обесценивали его. «У меня было так много преимуществ в жизни, – говорил он, застенчиво пожимая плечами, – как меня может хоть что-нибудь расстраивать? Я просто должен быть благодарен за все те возможности, которыми обладаю». В то время как его позиция до определенного момента была достойна восхищения, Данило доводил ее до крайности, иногда вытесняя стрессовые факторы из своего сознания до такой степени, что они заставали его врасплох. Например, у мужчины возникли проблемы со сном из-за кошмаров, настолько сильных, что он просыпался в холодном поту. Затем он пытался перевести все в шутку, не желая задаться вопросом, может ли это означать, что его что-то беспокоит. Такой подход не позволял Данило уделять много внимания заботе о себе и контролировать стресс, поскольку он вообще не позволял себе даже признать у себя наличие этой проблемы.

И, наконец, coup de grâce[27]: Данило вырос в очень либеральной социальной среде по сравнению с большей частью Ближнего Востока, и общался с женщинами, руководствуясь западными культурными нормами. Он привык к возможности устанавливать уважительные близкие отношения, которые могли включать физическую близость и, возможно, секс. Однако на своем новом месте он обнаружил, что встречаться с женщинами так, как он считал нормальным, было чрезвычайно трудно. К тому же у него было вполне законное опасение, что любая оплошность при построении личных отношений может разрушить усилия его семьи по созданию успешного ближневосточного подразделения семейного бизнеса. Он испытывал сильное давление на работе и не

имел возможности рассказывать о своих слабостях. Он был в чужой стране (а точнее, на чужом континенте), вдали от друзей и семьи, а также у него не было никаких перспектив устраивать свою личную жизнь нормальным, здоровым образом, в соответствии с его собственными культурными нормами. Эти обстоятельства делали его, говоря психологическим языком, человеком, лишенным социальной поддержки и находящимся под воздействием сильного обстоятельственного стресса.

Когда мне звонит новый клиент, я обычно прошу объяснить, какое конкретное недавнее событие побудило его обратиться ко мне сейчас. Как видно из истории Данило, в его жизни существует старая модель множественных стрессоров; но что же заставило его зайти в интернет и найти меня именно

сейчас? Я задала ему этот вопрос. Данило, до этого момента говоривший с отполированной важностью богатого генерального директора и гражданина мира, привыкшего пользоваться популярностью у женщин, ответил с внезапно возникшей робостью в голосе.

Он рассказал, что недавно пережил ужасный опыт во время важного делового обеда с несколькими ключевыми сотрудниками и потенциальными клиентами, с которыми его компания надеялась заключить сделку. Главная роль Данило заключалась в том, чтобы излучать могущество и помочь создать имидж стабильного, хорошо организованного семейного бизнеса, чтобы клиенты чувствовали себя комфортно даже после того, как дядя отойдет от дел. Однако он провалил свое задание, когда клиенты задали ему относительно простой вопрос о бизнесе.

Данило качал головой от стыда и заметно съежился, вспоминая о том, как в его голове вдруг стало пусто, а сквозь рубашку начал проступать холодный пот. В этот момент его сотрудники смотрели на него со смесью любопытства, беспокойства и сострадания (или злорадства, в случае отдельных людей, которые, как он опасался, сочли этот инцидент доказательством того, что он никогда не будет таким же хорошим руководителем, как его дядя, да и вообще не обладает качествами лидера). Его паническая реакция превратилась в порочный круг: чем больше он думал о своем кратковременном провале, тем сильнее беспокоился в ответ на первоначальное чувство тревоги. Думаю, вы можете себе представить, что подобная «паника из-за паники» может расти как снежный ком. Возможно, вы даже испытывали это на себе.

Мы с Данило общались по видеосвязи, и я своими глазами видела, как он побледнел, пока рассказывал эту историю. Я почти была уверена в том, каким будет его ответ на мой следующий вопрос. Но мне хотелось получить подтверждение (вдруг я ошибаюсь), а также было необходимо, чтобы он выразил это своими словами. Поэтому я спросила: «Какие мысли были у вас в голове во время только что описанного вами эпизода?»