Клыкастые страсти

Я с криком изогнулась в пароксизме оргазма, даже не чувствуя, как вампир впился мне клыками в шею. Перед глазами сверкали звезды. Меня не было. Или это была не я? Неважно. Ничего не было важно, кроме сверкающего, восхитительного чувства освобождения.

И – единения. Я знала, Мечислав испытывал то же, что и я. Мы делили на двоих и удовольствие, и боль. Разорванные когда-то нити вновь сплетались в прихотливый узор. И теперь разрубить узелки между нами становилось намного труднее. Пусть говорят, что разбитое не будет лучше целого. Но огонь плавит сломанный металл и создает нечто совершенно новое. И у этого нового были два лица, два тела, две души: моя и Мечислава.

Или все-таки одна душа на двоих?

В себя я пришла очень не скоро. Я так и лежала на полу. Мечислав распластался на мне всей тяжестью, вдавливая в ковер. И почему-то спихивать его вовсе не хотелось. Все тело было расслабленным, словно из меня вытащили все кости. Голова чуть кружилась. И двигаться не тянуло. Даже дышать – и то не очень.

А надо.

Я кое-как пошевелила руками. Оказалось, что я до сих пор цепляюсь за плечи вампира, как за единственную опору в этом мире.

– Ты живой?

Глупый вопрос? И что?! Я не светоч интеллекта. Тем более после такого.

– Сейчас я чувствую себя на редкость живым, – прошептал Мечислав.

– Тогда сделай одолжение, слезь с меня, раздавишь на-фиг!

Вампир лениво перекатился на спину. Я бы точно вписалась в диван, но Мечиславу даже мебель уступала дорогу.

Ну почему я так вляпалась?!

* * *

Вампир был доволен как… как кот, сожравший сметану и не получивший за это тапком по мордасам.

О себе я такого сказать не могла.

– Вот и все, – промурлыкал Мечислав, облокачиваясь на ножку дивана. – А ты боялась…

– И даже юбка не помялась… – мрачно поддакнула я, кое-как одергивая платье. – Зеркало есть?

– За драпировкой в левом углу. Но тебе оно не нужно. Ты замечательно выглядишь, Кудряшка.

– Угу, – я как раз добралась до зеркала. Замечательно. Другое слово и не подберешь. Волосы дыбом, косметика по всей физиономии, платье наперекосяк – очаровашка. Умереть не встать! Последний идиот – и тот поймет, чем мы с вампиром занимались. Уж всяко не псалмы пели!

– Мало нам проблем, теперь еще пойду народ пугать своим видом.

– Ванная комната за дверью, – вампир небрежным кивком показал направление.

Я кивнула и отправилась умываться и причесываться. Кстати, ванная – это слишком сильное название. Унитаз, раковина и душевая кабина. Ну и еще одно зеркало во всю стену.

Вампир довольно оскалился во все тридцать два зуба.

– Разве все было так страшно?

Страшно? Не-ет, страшно мне на тот момент не было. Было…

Да мне все было пофиг, лишь бы мы продолжили заниматься любовью. И пусть самого… акта у нас и не было… а кстати, почему?

На вопрос вампир ответил прямо:

– Потому что ты никогда мне такого не простишь.

Я даже глазами захлопала. Я ему и так целый список не прощу. Чего уж о такой мелочи беспокоиться? Ночью больше, ночью меньше…

– Можно подумать, тебя это волнует.

– Волнует. – Мечислав встал с дивана, опустился на ковер рядом со мной и ласково обнял за плечи. – Я не хочу провести ближайшие пятнадцать-двадцать лет, сглаживая твою ненависть и раздражение. Не хочу, чтобы ты меня предала и ударила в спину. А если я буду настаивать на своем, ты можешь и сорваться.

Угу. А ты – нарваться.

– Сегодня тебе эти опасения не помешали.

– Ты все равно мне обещала первую Печать. Днем раньше, днем позже – неужели есть разница?

Для меня – была. Я тихо надеялась, что «днем позже» растянется в «неделей позже», а там и до года дойдем. Нет-с. Вывернуться не удалось. Но хоть…

– То есть первая Печать поставлена?

– Разве ты не почувствовала?

Я помотала головой.

– Это другое. Совсем другое. Я помню, как в тот раз все было. Намного спокойнее.

Мечислав расплылся в широкой улыбке.

– В тот раз у нас был просто поцелуй. Мы не пошли дальше.

– А в этот раз мы могли хоть неделю сексом заниматься! – разозлилась я. Вот самомнение. Он что, полагает, я из-за его сексуальных способностей окончательно голову потеряла? Ну ладно. Немного потеряла. Но найти ее всегда можно… наверное. – Дело не в сексе. А в том, как все происходило между нами. Это не совсем отметка хозяина, это что-то новое… ты сказал, что чувствуешь себя живым?

Мечислав ненадолго задумался.

– Да. Думаю, я даже смогу не спать днем.

– И для этого меня не понадобилось выпить насухо, – процедила я. Вышло особенно едко, потому что я как раз начала распутывать волосы. И когда они завились в такой колтун? Расческа врезалась в него и, кажется, застряла. Может, мне налысо побриться? А что, оставлю на макушке гребень и буду говорить всем, что я – ирокез на тропе войны. А перья позаимствую на родной кафедре. А то лежат в шкафу, пыль собирают…

– Дай сюда расческу, пушистик, – Мечислав отобрал у меня орудие пытки и принялся сам расчесывать мои лохмы, начиная с кончиков. – Так ты лысой останешься.

– Еще ты меня ухаживать за волосами не учил, – окрысилась я.