Князь

Про сына Грозного царя Федора Иоанновича бродит много слухов. Одни исследователи говорят о его слабоумии, другие — просто об излишней религиозности. Однако нужно признать, что долгие полтора десятилетия правления этого царя стали для Руси золотым временем. Он унаследовал от отца сильнейшую из стран, которой никто не рисковал бросать новый вызов. Сам царь тоже не стремился к каким-либо свершениям. Правление Федора стало временем сытости, богатства, процветания и долгого мира. Тем веком, который счастлив для обывателей, но скучен для деятельных витязей, привычных к браням и походам, готовых в любой момент перевернуть мир и изменить законы мироздания. Эпоха соратников великого Иоанна Грозного сгинула в небытие. В новом мире им было уже нечего делать.

В тысяча пятьсот восемьдесят восьмом году постригся в монахи герой Псковской обороны князь Иван Петрович Шуйский.

В тысяча пятьсот девяносто первом постриг принял лучший полководец своего времени князь Дмитрий Иванович Хворостинин.

Скука и безвестность, пустое одинокое прозябание в затерянном княжестве у проклятой горы в конце концов надоело и князю Андрею Васильевичу Сакульскому. В тысяча пятьсот девяностом году его дочь Арина, княгиня Курлятева, получила от отца лаконичное письмо:

«Доченька, желаю я проведать сына и Пребрану. Отплываю сегодня же, ибо погода установилась для путешествия благоприятная. Поручаю тебе и твоему мужу приглядывать за землями моими карельскими и свияжскими. Люблю. Крепко обнимаю. Желаю счастья».

Это письмо и стало последним известным фактом из судьбы Андрея Зверева, урожденного боярина Лисьина, князя Сакульского по праву владения.