Князь Алтайский

В поисках подсказки я обвел глазами стрельцов, но те спокойно смотрели, как хозяин морщит лоб, думая о чем-то своем, стратегическом.

Итак, здешние оборотни прячутся по лесам и горам, глядят из-за елок зелеными глазами, ничем не выдают своего существования, однако ж без колебаний убили джунгар, стоило тем оказаться на здешней земле. И при этом — не трогают нас. Интересно, местных здешние оборотни… как их, кстати, здесь называли?

И тут мне в голову ударила мысль.

Как могут называть всякую нечисть? Обычно — иносказательно, чтобы не накликать ее на свою голову. А иносказательно ее можно назвать в честь ее создателя. Сыновья дьявола, дочери сатаны…

Дети, мать его, Эрлика!

Вот кто прогнал всех местных!

Оборотни!!!

Я опять ударил посохом о пол, шестеренки в голове завращались с бешеной скоростью, чуть ли не с визгом.

4

Волков создал не Эрлик, а добрый бог Ульгень. Волков. Волков, что их, не оборотней! Оборотень — это не волк, это искаженная, испорченная версия волка. Не зря на Руси говорят: «Бог создает, а черт портит». Правда, местный Эрлик тоже кого-то там создавал, но с оборотнями он поступил откровенно по-чертовски — взял волков и сделал из них оборотней. Поэтому и «дети Эрлика».

Именно оборотни разогнали здесь всех. Именно поэтому народ, вместо того, чтобы объединиться и дать отпор — ну не тысячи же здесь оборотней, в самом-то деле! — предпочел убежать, причем убежать — именно отдельными семьями, доверяя только ближайшей родне. Потому что любой человек, днем притворяющийся твоим соседом и лучшим другом, ночью может натянуть серую шкуру и вцепиться тебе и твоим детям зубами в горло. А хоть бы и ножом в спину дарить — разница непринципиальна.

Именно оборотни расчистили здесь территорию от людей, возможно — планируя оборудовать здесь свое волчье царство.

Я взвыл… мысленно, конечно, еще не хватало — лицо ронять перед моими людьми. Но повод взвыть был самый, что ни на есть серьезный — думал, что уехав на Алтай, я скроюсь от оборотней, прицепившихся ко мне, как репей к волчьему хвосту, а вместо этого приперся в самое их логово!

Так. Стоп. Остаются непонятными два момента.

Во-первых — по дороге сюда на меня нападали откровенно русские оборотни, отнюдь не алтайцы. Куда они делись и почему больше меня не трогают? Возможно, конечно, что они потеряли мой след, или спелись со здешними или, наоборот, сцепились с ними и полегли в неравной схватке, но — все равно непонятно. Пытались убить, пытались, а потом — раз, и прекратили.

Во-вторых — почему местные оборотни, дети Эрлика, нас не трогают? Разогнали местных, убивают приезжих — а нас как будто не замечают. Непонятно… Непонятно и настораживает.

Но, с другой стороны — когда враг известен, становится проще. Уже примерно понятно, как его истреблять, если вдруг нападет, понятно, что делать, чтобы ему противостоять.

И первым делом — надо проверить всех на оборотничество.

Глава 23

1

Ярко, я бы даже сказал, ослепительно светит апрельское солнце с чистейшего лазурного неба. И, глядя на него, я понимаю, что, похоже, зря выбрал для своего флага именно голубой цвет. Он же теряется на фоне неба!

С другой стороны — а какие у меня были варианты? Шелковый отрез нужного размера в закромах нашелся только такого цвета, а любая другая краска на ткани, постоянно мотающейся на всех ветрах, и промокаемой всеми дождями, быстро сменилась бы на один цвет — серый. А серый флаг, знаете ли, это, конечно, креативно, но все же стоит учитывать и общественное мнение. Не поймут… Да и ладно — голубой и голубой, до времен, когда этот цвет будет вызывать какие-то неправильные ассоциации еще лет триста. И вообще — он не голубой, а лазурный! Да-да, лазурный! А кто считает иначе — тот просто не разбирается в цветах и оттенках. Вот.

Но, как бы то ни было, мой гордый флаг… я бы сказал «взвился», вот только это слово к процессу поднимания моего флага не очень-то подходит. Взвился — это стремительно поднялся ввысь, практически взлетел. А мой флаг поднимается ввысь усилиями плотников, которые лезут по острой крыше башни моего терема, чтобы там присобачить его понадежнее. В общем — пафоса и торжественности в этом процессе ноль.

Но вот, кажется, все закончено, флагшток укреплен, и мой флаг… повис гордой тряпкой. Да блин! Тут постоянно ветер с реки дует, задолбал уже, но, стоит мне решить повесить флаг, как — на тебе! Безветрие!

Бог, светлый Ульгень, повелитель ветров или не знаю кто еще — в общем, надо мной таки смилостивились и ветер таки дунул, развевая голубое полотнище с вышитым на нем осетром. Хех. Флаг сливается с небом и складывается ощущение, что осетр самостоятельно летит в небе. Незапланированно, но красиво.

Итак, дело сделано.

Мой род получил флаг, а мой город — имя.

Осетровск.

2

Да, сам понимаю, что звучит как-то не очень, но, блин, фамилии не выбирают, а креативность тут не в чести. Раз город — рода Осетровских, значит, и называться он должен — Осетровск. Да и ладно. Даже если здесь не водятся осетры — я их разведу.