Князь Барятинский 3. Черный город

— Однако это не всё, — сказал Калиновский. — В этом же семестре господин Барятинский, первый курс, спас более сотни людей из горящего театра. С риском для собственной жизни, господа! Пятьдесят баллов для белых магов.

— Костя! — ахнула Полли. — Почему ты мне ничего не сказал?!

Я промолчал и опустил взгляд, пережидая аплодисменты. Но стоило им утихнуть, как ректор продолжил:

— Кроме того, господин Барятинский весь семестр оказывал помощь баронессе Вербицкой, держащей в Чёрном городе магическую клинику для бедных. Он не только помогал баронессе сам, но и подал сильный пример, благодаря которому у госпожи Вербицкой теперь нет недостатка в помощниках. В качестве поощрения действий господина Барятинского ещё пятьдесят баллов уходит белым магам. И, поскольку белые маги побеждают в этой категории, они получают пятьдесят призовых баллов!

Когда отгремели аплодисменты, ректор вновь перевернул страницу и зачитал приговор:

— Таким образом за первый семестр белые маги набрали 1153 балла, чёрные — 1200 баллов!

Переждав радостный вой чёрных магов и не обращая внимания на похоронные лица белых, ректор улыбнулся. И продолжил:

— Из года в год — одно и то же, господа... Все постоянно забывают о последней категории. Лучших курсантах! Итак, по сумме полученных баллов, лучшим курсантом со стороны чёрных магов является госпожа Алмазова, первый курс! Госпожа Алмазова за этот семестр набрала триста пятнадцать личных баллов во всех категориях. Лучший курсант со стороны белых магов — господин Барятинский, первый курс. Четыреста восемнадцать личных баллов!

Анатоль хлопнул меня по плечу, забыв о торжественности момента и правилах приличия.

— Впервые за семь долгих лет белый маг превзошёл чёрного в стенах Академии! — горделиво продолжил Калиновский. — И победитель в этом финальном состязании получает пятьдесят баллов! Таким образом, суммарно, чёрные маги набрали в первом семестре 1200 баллов. Белые маги — 1203 балла. Пусть с небольшим перевесом, но на этом промежуточном этапе лидируют белые маги. Мои поздравления, господа!

От оваций на потолке затряслась люстра. Я ещё успел поймать яростный взгляд Кристины (которая, вообще-то, расследовала тут антиправительственный заговор, так что могла бы рассчитывать ещё минимум на полтинник, но правительственная служба, увы, опасна и трудна, и порой почти не видна), прежде чем всю вселенную для меня заслонила отчаянно вопящая Полли. Она кинулась мне на шею, чуть не повалила, и вынудила её подхватить.

— Мы победили! — вопила она. — Мы победили, Костя!!!

— Неплохо для начала, согласен, — ответил я.

* * *

Последний день учёбы завершился театральной постановкой. Пьеса называлась «Щелкунчик», Полли играла в ней главную роль. Купалась в аплодисментах и, выйдя на поклон, выглядела абсолютно счастливой.

А после этого в жилом корпусе закипели сборы. Многие курсанты разъезжались по домам. Большинство преподавателей также покидали академию. Все они торжественно прощались со стоящим на крыльце Илларионом Юсуповым.

Как объяснил Юсупов необходимость своего присутствия руководству, я не знал, но это было и неважно. Я, в числе других остающихся, стоял на улице. Встретившись со мной взглядом, Илларион мерзко улыбнулся. Я выдавил улыбку в ответ — нам обоим было понятно, что скучать на каникулах не придётся.

Вдруг моё внимание привлёк разговор знакомых голосов:

— А ты, что же, не едешь домой?

— Еду, конечно. Только за мною заедут позже. Я специально так распорядился. Не люблю быть одним из многих.

Спрашивал Жорж, отвечал — Рабиндранат. Последний даже сейчас, на морозе, стоял со своим блокнотом, будто в любой момент его могла осенить гениальная идея, которую необходимо будет записать.

— А я вот остаюсь, — буркнул Жорж.

— Отчего же?

— Из-за дуэли. Отец...

Тут Жорж замолчал, а я улыбнулся. Зная его отца, легко могу представить, как выглядел разговор.

«Сынок, ты устроил дуэль с Барятинским?»

«Да, папа, прости, я...»

«И почему он всё ещё жив?»

«Пап, я...»

«И если жив он — почему жив ты?!»

«Папа...»

«Уходи. И возвращайся либо в гробу, либо с головой Барятинского».

Даже интересно стало, что послужило истинной причиной того, что Жорж остаётся в академии на каникулы: отец или грядущее собрание, на котором вроде как появится наш покровитель?

Или, если уж покровитель стоит сейчас на крыльце, возможно, всё наоборот? Раз уж Жоржик не сможет отведать рождественского гуся в кругу своей любящей семьи, то почему бы не устроить собрание в академии на каникулах? Вполне себе вариант...

Кристина объяснилась просто и резко:

— Я поступила сюда, чтобы учиться и быть лучшей, — и гордо вскинула голову.

Все вопросы, которыми засыпали её уезжающие подруги, отпали сами собой.

Я попрощался с несколькими сокурсниками, пожал здоровенную лапищу Данилова, посоветовал ему не налегать на спиртные напитки.

— Хотелось бы увидеть тебя в следующем семестре, — пошутил я. — И желательно — не в газетах.

Данилов добродушно улыбнулся:

— Ну... Ничего не могу обещать. Человек, знаешь ли — всего лишь игрушка в руках высших сил! — и, насвистывая гимн Академии, отправился к воротам.