— Там!!! Он там!!! — продолжала шептать Пуся, сотрясаясь всем телом. Даже представить не могу, что её так сильно испугало.
— Ну… — я активировал эхолот и просканировал всю комнату. А затем, перетерпев адскую боль, прошерстил каждый уголок тепловизором: — Нет тут никого. Ты чего? Кошмар приснился?
— Как это нет?! Ты!!! Там был ты!!! — выдохнула она, и вцепившись в мою руку, испуганно заглянула в комнату: — Голый!!! Совсем рядом!!! Я так испугалась…
Даже не знаю, как на такое реагировать.
— И? Никого нет. Я всё проверил. Окно заперто. Видишь? Шпингалет изнутри. Так что никто бы удрать отсюда не смог. Не бойся! — я присел на одно колено и взял Пусю за руки: — Всё хорошо. Я с тобой!
— Т… Т… Твои… — Ведьма с ужасом посмотрела на меня: — Твои глаза… Господи!!!
С диким визгом Пуся побежала в сторону выхода из дома. Посмотрев на себя в отражение на висящем рядом портрете, я тихо выругался… Совсем забыл, что человеческие глаза слабые. Перенапряжение тепловизором убивает капилляры. После использования начинаешь буквально плакать кровью. Совсем чуть-чуть… даже до щёк не дотекает. Но выглядит реально жутко.
Вытерев кровь платком, я побежал за Пусей.
— Вы что тут устроили?! — злобно произнёс Демидов удерживая Ведьму за воротник ночнушки: — Владимир… Я жду объяснений! И что с твоими глазами?! Господи…
— Всё хорошо. Аллергия на арахисовую пасту. Ничего такого… И честно говоря, сам хотел бы узнать, что случилось с Госпожой Пелагеей.
— Неужели? Ну-ка выкладывай!
— Услышал крики… Прибежал, а там дверь, подпёртая стулом. Ну, я стул убрал и выпустил бедолагу. Проверил всю комнату — там никого. Окно заперто изнутри. И всё… — пожав плечами, ответил я.
— Госпожа Пелагея! Возьмите себя в руки. — строго произнёс Аркадий: — Расскажите нам, что с вами случилось? Вы весь дом на уши подняли своими криками!
— В общем… Владимир чувствовал вину… Я совершила ошибку… Эгоистичная натура вырвалась наружу. Володя не должен был слушать мои стонотства… — тихо ответила Пуся: — В общем, он дал мне ноутбук, а сегодня вечером решил порадовать моим любимым элем. Регинка, видимо, рассказала… Мне стало слишком хорошо, и я уснула раньше, чем планировала. А потом мне приснилось, будто Владимир без одежды… и всё было так явно! Я испугалась, стала пытаться выйти, а дверь заперта… И настоящий Владимир спас меня… А, потом я увидела его глаза и решила, что это продолжение кошмара… Простите меня! Я такая неуклюжая…
— Ох… — Демидов ударил себя ладонью по лбу: — Значит, так! Госпожа Пелагея… При всём уважении! Но вы пришли сюда заниматься с моим сыном, а не распивать алкоголь. Я всем сердцем дорожу нашей дружбой! И всё, что вы сейчас видите вокруг — это исключительно ваша заслуга, как моего учителя. Но чтобы больше никакого алкоголя!
— Отец! Но у неё последний месяц. Разреши ей чуть-чуть хотя бы в выходные?
— Ладно! В выходные. Вам понятно, Госпожа Пелагея?
— Да, Ваше Благородие… — виновато опустив моську, ответила она.
— А теперь, ты… — Демидов отпустил Ведьму, и довольно ловко стянул с себя дорогой ремень: — Не знаю, что у вас там произошло… И я надеюсь, что Госпоже Пелагее правда всё приснилось! Но учти, друг… Если я узнаю, что ты пытаешься изнасиловать свою учительницу… Мне будет не важно, что ты бегаешь со скоростью звука и тормозишь моколи голыми руками. Я просто по-отцовски выпорю тебя ремнём! Ты меня понял?!
Если честно, эти выпученные злые глаза, дёргающиеся в такт дыханию усы и содрогающийся в руке ремень вызывали у меня дикий приступ… смеха. Но я должен себя контролировать! Всё же, он мой отец, которого я должен уважать хотя бы сейчас.
— Да, отец. — ответил я и поклонился: — Но я не хотел насиловать Госпожу Пелагею.
Конечно, не хотел! Это не в моих правилах. А вот после оды она бы сама прыгнула ко мне в объятия.
— Не хотел? Как же… — раздраженно пыхтя, Демидов вдел ремень обратно в брюки: — Я же вижу, как ты на неё смотришь. Я так же смотрю на свою жену! Но учти… Твоя учительница — неприкосновенна. Понял меня?
— Погодите! — Пуся подняла руку: — Ваше Благородие… Вы же шутите, да? Нормально он на меня смотрит! А все эти дурацкие фразы… Ой, да не надо так серьёзно к ним относиться! Он просто выказывает мне уважение. Не более того.
— Он выказывает дьявольскую похоть. — Демидов наверняка хотел сказать «и я его в этом понимаю», но промолчал.
— Что?! — Пуся вновь с ужасом посмотрела на меня: — Володя… милый… Это же не правда? Барон же просто шутит, да?
— Сколько можно повторять одно и тоже? Я вижу в тебе восхитительную женщину. И хочу близкого контакта! Отец неправ только в одном. Никакой похоти у меня нет. Только ощущение эйфории и чистейшего вожделения.
— Сынок… Это похоть! Самая натуральная. Ох, в общем! Я запрещаю тебе трогать Госпожу Пелагею! Иди развлекайся с девочками своего уровня. Понял, меня?
— Да, отец. — я снова подавил желание расхохотаться.
— А вы, Госпожа Пелагея… взрослая женщина! Я искренне верил, что вы узрите правду в любом деле. А тут… Тьфу! — Демидов махнул рукой.
— Но Володя совсем мальчик… Я не думала, что он… — Пуся прижалась к стенке.