Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Е. Н. Трубецкой настаивает на правильности принятого в Церкви славянского перевода этих слов св. апостола Павла: «И тако смерть во вся человеки вниде, в нем же вся согрешиша» (1 Рим. 5:12), подчеркивающих необратимость бытийственных последствий грехопадения Адама для человечества, и противопоставляет условно моралистическому истолкованию митрополитом Антонием грехопадения Адама апостольское, безусловно онтологическое понимание грехопадения первого человека. «Ошибочность этого (митрополита Антония. – прот. Г.М.) толкования, несовместимого с учением Церкви о первородном грехе, – пишет Е Н.Трубецкой, – явствует из дальнейшего объяснения того же послания к римлянам: «Как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо как непослушанием одного человека сделалися многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим. 5:18-19). Идет ли речь о первом или втором Адаме, апостол Павел непременно подчеркивает, что тот и другой – носители вселенского начала. Грешит ли Адам, в нем, как в родоначальнике всего человечества согрешают его потомки, и

все несут осуждение»[177]

.

Столь последовательно церковными представляются сотериологические воззрения Е. Н. Трубецкого в сравнении с учением о грехопадении так много сделавшего для возрождения в русском богословии традиции святоотеческой сотериологии митрополита Антония. Но в еще большей степени их подлинно церковный мировоззренческий универсализм проявляет себя в сравнении с доминировавшей в академическом богословии рационалистической и чуждой онтологическому пониманию грехопадения юридической теорией удовлетворения. Завершая в ходе изложения своей сотериологии в книге «Смысл жизни» характеристику учения о грехопадении, Е. Н. Трубецкой подчеркивает философскую безосновательность и религиозную ложность попыток рассмотрения этого учения в категориях юридической теории, видящей главное последствие грехопадения не в онтологической «болезни» тварного бытия, а в наказании человека во имя отвлеченной «божественной справедливости».

«Обычный вопрос – почему Божий суд карает потомков за вину предков, – указывает Е. Н. Трубецкой, – коренится все в том же внешнем, рассудочном понимании «вины» и «наказания». Те, кто возмущаются в данном случае «несправедливостью», представляют себе и грех и смерть потомства не как логически необходимое продолжение жизни предков, а как совершенно независящее от нее возмездие, присужденное потомкам за грехи предков. Справедливое возмущение и негодование вызывает здесь вовсе не христианское понимание наследственности греха, которое остается скрытым от негодующего, а поверхностное богословское извращение этого понимания. В действительности наследственность греха вовсе не имеет характера кары по отношению к потомству. Она представляет собою логически необходимое продолжение и развитие греховной жизни или, как сказано выше, полужизни»[178].

Учение о грехопадении первозданного Адама не исчерпывает сотериологических воззрений Е. Н. Трубецкого. Неизмеримо большее значение в религиозно-философском мировоззрении мыслителя – как, впрочем, и в любой последовательной христианской философии – принадлежит учению об Искуплении человека и всего тварного бытия в Боговоплощении Спасителя, в котором заключается главный религиозный смысл христианского мировоззрения.

Христианское учение об Искуплении и онтологизм религиозной философии Е. Н. Трубецкого

Ставшее возможным на основании ложной реализации дарованной человеку от Бога свободной воли грехопадение первозданного Адама, нарушив жизненные основы тварного бытия, изменило и реальные возможности самой человеческой воли, сделав ее не властной собственными усилиями вернуть творение – в том числе и самого человека – на путь осуществления данного ему от Бога предвечного Замысла Божия о твари. После грехопадения свободная воля человека оказывается, по мнению Е. Н. Трубецкого, «по самой природе своей бессильна бороться против общих условий космического строя. В лучшем случае она может одерживать только те или другие частные победы над грехом». Однако «эти победы, – продолжает Е. Н. Трубецкой, – …не сокрушают в корне самого царство греха и его неизбежного последствия – смерти. Для спасения требуются не эти частичные и частные победы, а такое самоопределение человеческой свободы, которое было бы победой всеобщей и полной над грехом в его целом, надо всем греховным строем вселенной»[179].