Князь Федор. Куликовская сеча

Тем удивительнее, что сегодня меня всю ночь мучили неясные, смутные кошмары с незапоминающимся содержанием. Просыпался я несколько раз, чтобы вскоре вновь провалиться в тревожную дрему… Но очевидно, именно поэтому неясный, какой-то неправильный шорох в прилегающих к реке зарослях я услышал сквозь дрему — и даже проснулся прежде, чем выставленный на берегу дозорный пост поднял дикий крик:

— Татары!!!

Я рванулся вперед, со дна струга, врезавшись левым плечом в скамью — и, несмотря на резкую боль, успел схватить павезу, подвешенную на ременной петле на выступе планширя… Схватить прежде, чем над головой грозно загудели падающие на ладью стрелы!

— Щиты!!!

Но мой крик тотчас заглушил оглушительный клич ордынцев, раздавшийся на берегу:

— АЛЛА-А-А!!!

Стрелы поганых рухнули вниз, застучав по щитам, обшивке бортов, по дну струга и скамьям… При этом раня и убивая моих зазевавшихся воев! Чьи стоны и крики резанули по ушам даже похлеще, чем татарский срезень по икре левой ноги…

В тоже время со стороны дозора, проспавшего приближение татар из-за густого тумана, перед самой зарей поднявшегося от воды, раздался яростный звон клинков — и практически сразу стих; на смену ему пришел громкий плеск воды и чавкающие шлепки по песку. Это значит, враг ринулся к нам и по воде — и по вытянутому к берегу узкому перешейку, связывающему отмель с сушей…

— Ладьи выталкивайте в воду, срочно!!!

Возглас Степана Никитича привел меня в чувство; высоко подняв над головой щит (уже в третий раз дернувшийся от угодившей в него стрелы) я что есть силы закричал:

— Все, кроме кормчего, на берег! Десяток Ефима выталкивает ладью! Остальные — приготовить сулицы, встретим ворога! Когда татары к нам подойдут, стрелять с берега поганые уже не смогут…

Я первым перемахнул через планширь, подхватив дротик из числа уложенных вдоль бортов сулиц; за мной спешно покинули струг и прочие ратники.

— Вперед! Стена щитов!

— Навались братцы, дружно! И-и-и раз!!!

Неполный десяток дружинников тотчас принялся выталкивать судно на воду; в то же время сам я подался навстречу татарам во главе прочих ратников… И замер в пяти шагах от струга, отдав не так давно разученную воями команду в надежде, что «черепаху» построят на совесть! А секундой спустя плечом к плечу со мной встали невредимые Алексей и Михаил (слава Богу!), сомкнув края своих щитов с моей павезой. И кто-то сметливый, замерев позади, вспомнил, что требуется поднять свой щит и над моей, и над своей головой…

Впрочем, враг дал еще лишь залп, хлестнувший по уже подставленным щитам — а спустя десяток секунд сквозь густую пелену тумана проступили еще неясные фигуры набегающих с реки татар. Положение последних, впрочем, можно определить и по совсем уже близкому плеску воды…

— Сулицами — бей!!!

Я первым метнул дротик — заученно, на рефлексах Федора; для правильного броска пришлось отвести правую руку назад, задрав острие наконечника вверх. Это необходимо, чтобы сулица взлетела в воздух и поразила цель, обрушившись на нее по навесной траектории… И здесь мне очень помог глазомер предка и его мышечная память; резко отправленный в полет дротик в одно мгновение преодолел с десяток шагов, поразив вскрикнувшего татарина в грудь!

— Все братцы, уходите с берега, струг в воде!!!

Вновь позади раздался возглас кормчего — и я тотчас закричал в ответ:

— Назад, все назад!!!

Строй бездоспешных, а от того очень уязвимых дружинников тотчас подался назад; но пока вставшие вторым рядом вои бросились в воду, спеша за судном, до первой «шеренги» уже практически добежали татары… И я едва успел рвануть меч из ножен, перевязь с которыми неизменно покоится на поясе — даже во время сна:

— Бей!!!

Развернувшись к набегающему противнику, скрутив корпус и перенеся вес тела на опорную ногу, словно пробиваю правый прямой, я резко выбросил правую руку вперед, в длинном выпаде! Словно выстрелил тяжелым кроссом… И мелькнувший молнией, зауженный к острию клинок вонзился в ничем не прикрытый живот татарина! Набегающего с воздетой для удара саблей и калканом, вскинутым к голове… Думал, также буду рубить сверху вниз, топором? Ан, нет, получи-ка укол в брюхо…

Но уже в следующий миг я едва успел рвануть меч на себя и поднять щит над головой, принимая на него удар сабли второго ордынца! Одновременно с тем набежавшие татары врезались в щиты уже всего десятка дружинников, пока еще стоящих на берегу… Еще удар! И я вновь принимаю его на павезу, донельзя довольный тем, что враг может рубить лишь сверху вниз… Правда, и мой набор действий кажется столь же ограниченным — ведь длина готического меча мешает колоть им накоротке.

Но это только на первый взгляд…