Князь Голицын

— Здравствуйте, Елизавета Петровна, — поздоровался он, с любопытством косясь на меня, — Вас ждем. Я удивленно посмотрел на матушку и чиновника. Даже привстал с коляски. — Ох, простите, Ваше сиятельство, — продолжил он спокойно и как-то обыденно, — Позвольте представиться. Николай Эрнестович Мантейфель. С этого года состою на должности помощника Калужского уездного исправника. Мне вас сопровождать по Калуге сегодня надобно будет. Пока все дела не сделаете и обратно в имение не вернетесь.

А чин то достаточно высокий для Калуги, и вдруг в сопровождение приставлен. И я на всякий случай кинул на него матрицу доверительного общения. У исправника должно сложиться мнение, что он сам принял решение о такой форме общения. Зачем идти на обострение, если можно мирно общаться. Скоро я так в матрицах натренируюсь, что на автомате, не задумываясь раскидывать их буду. Я рассмеялся. А исправник посмотрел на меня недоуменно. — Простите Николай Эрнестович. Ваша фраза звучит двусмысленно, как будто вы нас из Калуги побыстрее в имение спровадить стараетесь.

— Простите, Ваше сиятельство, — заговорил исправник, — Вы позволите к вам обращаться Петр Алексеевич?

— Да я даже буду благодарен за такое обращение, — пожал я плечами.

— Понимаете, Петр Алексеевич, в Калуге сейчас неспокойно стало. Внешне все вроде бы и пристойно благодаря усиленным патрулям. Но вот по углам шепчутся. А тут вы еще необдуманно подсобили. Недавно разъезд казачий вернулся взмыленный и взъерошенный. И ведь сразу объявили ваши слова, при всем народе. Еле утихомирили казаков. Вы уж, пожалуйста, взвешенно относитесь к своим словам, ваше положение повыше некоторых стало. А то ведь казаки всю губернию выпороть могут, — с улыбкой сказал он, — Правда, положив руку на сердце, некоторым полезно было бы мозги на место поставить. Но я ведь не могу этого допустить, и даже говорить, мне Устав не позволяет самим Государем Императором подписанный. Вот такое положение у нас. И как видите мои слова не двусмысленно звучат. А спровадить вас и не получится. Много вопросов решить надо и без вашего и вашей матушки присутствия тут никак. Вот кстати ваше сопровождение надо в Калугу отправить.

— Опрос и доклад? — спросил его, улыбнувшись.

— Да, — не стал он устраивать никаких секретов.

Я повернулся к вахмистру:

— Все понимаю, служба. Но не завидую я вам. Ведь все мозги вам вывернут, уточняя разные детали и слова. И, вахмистр, помните, обратно в имение мы в вашем сопровождении поедем, — и повернувшись к исправнику продолжил, — Вы уж, Николай Эрнестович, посодействуйте в возврате нашего сопровождения в не измученном виде. А мы торопиться не будем. Все вопросы не торопясь и спокойно решим.

Вахмистр уехал в сопровождении одного казака, а Мантейфелю мы предложили пересесть к нам в коляску. Все равно разговоры они с матушкой разговаривать будут. Я тут как декорация буду присутствовать. Так в дороге они возможно все вопросы и порешают. Единственное, что уточнил у исправника, это как добрался наш механик:

— Скажите Николай Эрнестович наш механик в Калугу прибыл?

— Да прибыл и даже уже отправлен в Москву, — ответил Мантейфелю, — У нас оказия случилась. Жандарма с донесением срочно отправлять надо было, вот их вместе и отправили.

— Заодно и опросят его, — с улыбкой подметил я, чем заставил Николая Эрнестовича отвести взгляд.

— Скажите, Петр Алексеевич, вы будете возражать этому? — осторожно спросил Мантейфелю.

— Нет, — спокойно ответил я, — Мне прекрасно известно неоднозначное положение нашей семьи. А произошедшее два дня назад, вообще создало напряженную обстановку. Тут еще и Кукуевская катастрофа дров в огонь подкинула. Так что ни чего удивительного в том что опрашиваются люди из нашего окружения нет. Можете спокойно со всеми разговаривать. Поверьте секретов я имею мало и в разговорах их не использую. А если и будет необходимость вынести их на свет, то так их зашифрую, что без подсказок их не расшифровать. Да и будет это только на бумаге. Пока что людям доверять свои секреты рано, не то время. Можете мои слова и другим передать.

Глава 7

В Калугу мы прибыли по времени практически в обед, не на много позже. Мантейфель сразу нас покинул, как он сказал ненадолго. Но вместо себя оставил жандарма. И это не считая казака сопровождавшего нас со въезда в Калугу. И действительно, отсутствовал он не более часа. Видно доклад писал о нашей предварительной беседе.