Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика

– Правит племенем кривичей мой друг, князь Хвалибудий. С ним мы вместе в новгородском дворце в свое время долго жили. Так вот, проберись к нему. Проникни через все норманнские и новгородские заслоны, ты это сумеешь сделать, я верю в тебя.

– Странницей заделаюсь или нищенкой притворюсь, тропками тайными проскользну, но кривичского князя повидаю.

– Вот-вот, это мне и надо. И скажешь ему от моего имени, что беда большая пришла на наши земли. Явились норманны во главе с Вилибальдом. Новгородцев намерены подмять под себя, следом за ними чудь привести к покорности, а потом дело дойдет и до кривичей. Поняла меня?

Ривеське молча кивнула. Слушать она умела.

– Пусть Хвалибудий направит ко мне своих людей. Мы согласуем единые действия. Одновременно ударим по норманнским войскам. Я с чудью изнутри в Новгороде, а Хвалибудий с кривичами из окрестных лесов. Зажмем в клещи, никого не выпустим!

Проводив Ривеське, Сюкора вернулся на пир и гулял вместе с норманнами до самого утра.

Вилибальд, попировав еще день, двинул войска на Бярму. Крепость сдалась без боя, славенские воины поспешно бежали. Через пять дней норманны вместе с чудью Сюкоры входили в Новгород. Жители не стали искушать судьбу и открыли ворота. Тотчас начались повальные грабежи – совсем в духе того времени.

А грабить было что. Город вел торговлю со многими странами, амбары и подвалы ломились от товаров, изделия новгородских ремесленников славились далеко за пределами княжества, отряды промысловиков из лесов навезли много пушнины.

Сюкора поселился в той же горнице, в которой недавно жил почетным пленником. Теперь он чувствовал себя полным хозяином. Бояре, которые недавно свысока посматривали на него, заискивали как могли. По вечерам, открыв окно, любил Сюкора глядеть на городские строения, без какого-либо порядка теснившиеся в Детинце. Он думал о том, что скоро, изгнав норманнов, сделает Новгород стольным городом своей державы. Зачем ему возвращаться в лесные чащобы и болота своего племени, где там и сям возле рек и озер ютились жалкие селения? Здесь сильная крепость – Детинец, здесь княжеский дворец, боярские и купеческие терема, пристань на реке Волхов, к которой приплывают корабли из разных стран... Нет, лучшего места для своей столицы нечего искать!

Когда грабеж был закончен, Вилибальд вызвал его к себе.

– Город приведен к повиновению, – развалясь на княжеском троне, заявил он. – Здесь ни одна собака не посмеет тявкнуть на нас с тобой и наших воинов. Но неспокойно племя славен. Мне сообщают, что в селениях тайно готовят оружие, сбиваются в отряды, вот-вот может начаться война.

Вилибальд отпил пива из кружки, продолжил:

– И решил я так. Мои воины останутся в городе, ты тоже с охраной будешь продолжать жить в княжеском дворце. А вот воинов своих распредели по всей славенской земле постоем. Пусть они кормятся за счет местных жителей и наблюдают за их поведением. Чуть что, сразу применять решительные меры. Никаких исключений, наказывать строго, беспощадно. Рубить головы или вешать на деревьях. Только так можно запугать народ и заставить подчиняться. Другого выхода у нас с тобой нет!

– Сделаю, как укажешь, ярл, – пряча в поклоне злые глазки, ответил Сюкора. – Когда приступать?

– Завтра и начинай развод своих войск по селениям.

«Вот я и попал во второй почетный плен, – размышлял Сюкора, выходя от Вилибальда. – Сначала меня Буривой держал в своем дворце, оказывая всяческие почести, но на деле иссушал и оскорблял душу. И он поплатился за это жизнью, теперь лежит, зарытый на далеком погосте негостеприимной земли карелов. Теперь я оказался в почетном плену по воле норманнского ярла. Что ж, затаимся, прижмем хвост, впервой, что ли? А потом наверстаем, восполним упущенное. И тогда Вилибальду несдобровать! По пути Буривого отправлю!»

Потом он стал думать о том, что, возможно, не стоить ждать Хвалибудия, а потихоньку поднять своих воинов, допустим, сегодняшней ночью, взять норманнов тепленькими в постели, перерезать, как ягнят? Дело исполнимое, но только к чему приведет? Тотчас поднимется новгородский народ и станет бить, но только вместе с норманнами и чудью. Для славен они такие же захватчики, как и норманны. Нет, рисковать не стоит, надо ждать вестей от Хвалибудия.

Ривеське вернулась через месяц.

– Принял меня Хвалибудий очень хорошо. В своем дворце в Смоленске. Помнит тебя, хорошо отзывается. Со мной никаких особых новостей решил не передавать, но скоро придут к тебе его люди. Тайно явятся, скажут заветные слова: «Не сходить ли, князь, нам еще раз на рыбалку?» Вот им и верь и договаривайся как надо.

Сюкора засмеялся. Ишь какой хитрец Хвалибудий! Знает, какими воспоминаниями растревожить его душу, он до сих пор тоже тепло вспоминает ту рыбалку. Теперь верит Сюкора, что была его посланница у кривичского князя, что придут к нему верные люди, с которыми они договорятся о совместном ударе по норманнам.