Князь Ядыгар

– Ты, черт бородатый, что принес? Вы что там, совсем его угробить хотите? – прошипел я, едва сдерживаясь чтобы не заорать во весь голос. – Что ты там бормочешь?! Какое, к черту лепшее блюдо? Он может вино ведрами пил, что теперь вина ему тащить? Мать вашу, а это еще что такое?

В опочивальню уже входил другой, задом толкая дверь вперед. У этого на подносе возвышалась гора румяных пирогов, одним своим видом уже выбивавших слюну.

– Ну-ка, оба, пошли прочь! – на цыпочках я подскочил к первому слуге и, схватив за шиворот, потащил его к двери. – Тихо, черти, а то Государя разбудите!

И только плотно прикрыв дверь опочивальни, я дал себе волю.

– Ты что тащишь? Какое жареное мясо? Какие пироги?! Ему дня три один бульон хлестать, а о мясе вообще лучше забыть! Б…ь…, диета! Загнется, ведь от несварения желудка!

Однако ответом мне были лишь недоуменные мины на лицах, да невнятное и жалостливое бормотание.

– … Да, что ты, милостивец? Якого такого варения? Вот, Великому Государю, медвежатенки его любимой сготовили! В гишпанском вине вымоченная, с луком и чесноком жареная. Любит уж больно он ее, родимый. Завсегда отведает, – с совершенно искреннем недоумением на лице вылупился на меня бородатый мужичок. – Да и господин дохтур говорил, что красное мяско для болезного завсегда полезно, – видит Бог, лучше бы он этго коновала вообще не упоминал. – Пироги вона с грибами тож есть, – второй, что как раз и держал поднос с пирогами, тут же закивал. – Ты, княже, не сумлевайся, грибочки самолично сбирал в лесу.

Мысленно застонав, я хлопнул по плечу одного из стоявших рядом с дверьми в царскую опочивальню рынд.

– Чтобы никто из этих придурков больше не появлялся! С тебя лично спрошу, – тот сразу же нахмурил брови на посеревших слуг. – А вы, кулинары хреновы, ведите в свое царство. Куды, куды, в кухарню, говорю, дорогу показывайте! Сейчас царю будем здоровую еду готовить...

Решил я питанием царя сам заняться. Раз я какое-то время буду рядом с ним находиться, значит, придется готовить самому. «Б...ь! Коновалы! Опять этот докторишка объявился! Нет, его точно сжечь на костре надо! И ведь, какой непотопляемый. Его раз в дерьмо рылом ткнули, потом еще раз, а он все равно плавает. Просто удивительный человек... А эти, мать их, кулинары. Медвежатинки, приготовили. Грибочков насобирали. Черти! Срочно нужно куриного бульончику сварить. Наваристого, с травкой. Куриной грудки можно еще вареной размять, чтобы пожевал немного. Сам же хочу... ролов! Черт, точно, ролов хочу! И борща! Черт, когда же мы на месте будем? Лабиринт, какой-то».

Добирались мы минут шесть какими-то переходами, спусками, коридорами. Перебирались из одной башенки в другую. Ей Богу, сам бы давно уже заблудился и сгинул, наверное, в этих темных коридорах. Наконец, я почувствовал многочисленные ароматы еды, а, значит, мы почти были на месте.

– Ого–го! Да, это не кухарня, а свинарня! – едва окинув глазом представшее мне царство ножа и поварешки – полуподвальное темно помещение с низкими потолками и грязью под ногами. – Кто здесь главный? Стоять! – от моего грозного окрика, а может и от не менее грозного вида, весь народ с кухни брызнул кто-куда. – Того вон ловите! Иса, лови этого хряка!

В углу, между бочкой с квашенной капустой и каким–то мешками, мелькнуло чье-то жирное тело, за которым сразу же бросились мои татары.

– Ну, и кто ты будешь мил человек? – и вот передо мной стоял неимоверной ширины наголо побритый мужичина, кутавшийся в засаленный кафтан и меховую безрукавку. – Чего же у тебя тут как в хлеву? Под ногами грязь с улицы. В углу вон кишки, вроде, бараньи смердят. А это что? – не удержавшись, я отвесил местному кулинару подзатыльник. – Какого черта здесь барбос блохастый делает? А? – от пинка грызущая кость псина тут же заскулила и убежала прочь. – Б...ь, неучи! Акым! – повернулся я молодому парню, что стоял у меня за плечом. – Видишь весь этот свинарник? – тот еще сильнее сузил глаза. – Бери всех этих бездарей и пусть они тут все вылижут до блеска. Чтоб было все чисто! Полы, столы, стены! Отмыть, оттереть все казаны, ложки, очаг. – я ткнул пальцем в огромную закопченную печь. – И рожи, руки пусть ототрут, а то натуральные черти. Чтобы все сверкало, как у кота … А самых нерадивых плетьми можешь угостить. Мы же на рынок сходим. Видит Бог, в этом бедламе ничего не приготовишь!

С этими словами я выскочил через одну из дверей на улицу, где несколько мгновений жадно дышал морозным свежим воздухом. Оказалось, кухня находилась почти в самом подвале одной из многочисленных пристроек к каменным царским палатам. Отсюда до царской опочивальни было идти и идти.

– А теперь на рынок. Ножками, ножками, Иса, а то с этими жеребцами совсем ходить разучимся, – ворчавший телохранитель поправил на поясе саблю и пошел первым; по бокам и позади меня шли остальные мои люди. – Мы мигом, а то Государь проснется и хай до небес поднимет.