Князь мира

- Уж и не говори, Недотяпа… лучше не говори… на такой грех навел ты барыню с этим оброком! Век не забудешь! - сокрушенно покачала головою Лукерья. - Тебя тут из души-то в душу мужики позорят, так клянут, так клянут: у него, говорят, святость одна в голове, а тут за эту святость отдувайся всем миром!

- Известное дело, ругают, кого за грехи черти стругают!.. У нас доброго дела совершить нельзя, всякое доброе повернется на злое, потому что святость у нас только что у аналоя… Святости в народе ничего не осталось, а если и осталось, так самая малось, - обтер Недотяпа глаза рукавом, словно его слезой даже прошибло от Лукерьиных слов, - округ народа черная сила!..

- Да ведь при чем тут мужики?.. Барыня все и разъяснила… чуть даже Мироныча не отодрала на конюшне, потому что и мой почел тебя по простоте за святого…

- Ишь! - просветлел Недотяпа.

- А барыня разъяснила: мужик, говорит, может быть чертом, а не святым! Святых мужиков даже, говорит, нет на чудотворных иконах! С той поры, с легкой ее руки, так тебя в народе святым чертом и величают!

- Осподи милостивый, - вздохнул Недотяпа.

- Барыня-то после твоего оброку, почитай, молодых и старых - всех ног порешила, чтобы больше подавали калеким… Нищий, говорит, калекий во много раз выгоднее мужика!

- Ну? - прошептал Недотяпа. - Что ты говоришь?

- Вот тебе и ну! По монастырям отправила вроде как на богомолье… милостыню ей собирать!

- Осподи! - удивленно вскинулся Недотяпа глазами.

- А они, - зашептала Лукерья, пугливо оглянувшись на окна, - не будь дурны, вместо богомолья вышли на большую дорогу и начали такое вытворять!.. Душегубы! Князя убили!

- Ну…у…у? - даже привстал Недотяпа.

- Переловили… по твоей… по твоей милости, Недотяпа. Сколько народу пропало! Сам ходишь в веригах, а на других надел кандалы. Жалко больно Буркашу!

- Значит, пропал и Буркашка?.. А?.. Дивное дело, Лукерьюшка, дивное дело: отдашь с себя все до нитки, а другие за тебя, вишь, в убытке! - поник лохмами Недотяпа. - Ишь, как все повернулось!

- Прыткий ты стал на язык, Недотяпа… оченно прыткий! - поджала локотки Лукерья, оглядывая Недотяпу. - Должно, что всего наслушался да навидался!

- И то, Лукерьюшка, правда… чего-чего не едал! Чего-чего не видал!.. Вот уж, скажу тебе по правде, в такой был стороне, коли рассказать, так, ей-бо, верно говорю, не поверишь! Царство такое есть, Лукерья, на свете… царство… прекрасное королевство!

- А ну погоди, я малость в печке оправлю, а то Мироныч придет, задаст хорошую трепку, что у меня ничего не готово!.. - шмыгнула Лукерья за печку, на ходу взглянувши к младенцу за полог.

- Да ты, Лукерьюшка, готовь там себе с богом… я и то привык сам с собой рассуждать, сяду где-нибудь под елочку возле дороги и вот говорю, говорю, что только на язык полезет, а елочки, березки слушают меня и веточками машут… хушь бы што… ты, пожалуй, не слушай, а то, грехом, разговорюсь и назову не Лукерьей, а… Лушей! Хе… хе… хе!..

Лукерья мотнула Недотяпе из-за печки головой с тихим смешком и завозилась сковородами, а Недотяпа перекрестился умильно на образ и начал причитать нараспев, подымаясь голосом с каждым словом все выше:

- А и еся на свете царство доброе…

Королевство вежливое…

Княжество учтивое…

А и живут в тоем царстве

Не в оммане, не в коварстве,

Ох, и проживают в тоем королевстве

Во нерушимости, во девстве…

А и сам народ в тоем княжестве

Не лихоимчивый, не куражистый…

А и церкви там из золота все новеньки,

Все в зенчужных камушках часовенки,

А и улички рублевиками вымощены,

Золотым песочком вычищены,

Закоулочки выложены полтинниками,

Четвертаками, пятиалтынниками,

А и для простаков мужиков

Избы из медных пятаков,

Для начальства, купцов да аршинников

Из серебряных гривенников…

А денежки гвоздиками приколочены,

Шобы прохожие не зарились оченно,

А и крылечки как кивоты кипарисовые,

Шаровары у всех с напуском плисовые,

Рубахи на всех новые да нанковые,

В один цвет и хасон, одинаковые,

Сапоги же лаковы,

Почитай, у всякова…

Ни поборов им, ни барщины им, ни оброка,

Не царь над ними и не царица,

А птица

Со-ро-ка!

А и войдешь в то царство доброе,

Крепкосокое, крутореброе,

Вот и внидешь в королевство вежливое,

Попадешь ежели

В учтивое княжество,

Где народ здоровый да коряжистый,

Толь всего потребуется по положению

Ради свычая, в уважение:

Поклониться пред церковами божими,

Поздоровкаться ласково с прохожими:

Дескать, доброго вам, братцы, добра,

Прожития, братцы, веселова.

Тут дадут тебе шубу рудого бобра,

Дорогую шапку из соболя

Напялют на нечесану голову!..

Носи и не изнашивай,

Надевай и не спрашивай,

Где, дескать, купили, где добыли?..

Тут достанут тебе со самой верхней полочки

Все новешенькое, шитое с иголочки,

Рубаху выдадут новую, нанковую,

Цветом, хасоном со всеми одинаковую,

Шаровары с напусками примерют плисовые,

Никакой цены на них не прописывая…

А и цена

Всему тут одна:

Слово доброе да руке-трясение

И в будний день и воскресение!

А и начнут тебя потчевать разною пищею,

Жареным тебя угощать и пареным,

Насуют всего в сумку нищую,

Выведут на крыльцо, как барина!..

Вот и тут дадут одну денежку,

Эту денежку никуда не денешь ты.

Неразмедный рубль сбоку с дырочкой,