Князь Рус

Рус даже застонал от невозможности понять, что происходит. Где-то в дне пути отсюда стан, который они поставили, придя в эти места с Непры. Непра далеко, так далеко, что и помыслить трудно, родовичи пробирались много лет, а теперь перед ним у костра сидел человек, который говорил их речью и утверждал, что эта речь его!

– А кто ты?

– Я Рус.

– Недужен? – заботливо поинтересовался незнакомец. – Почему…

Вот следующего слова Рус не понял. Заметив это, Чигирь пояснил:

– Ты одной ногой так делаешь, – и показал, что князь хромает.

– Да, рана здесь. В болоте чуть не утонул. Нарыв на ноге, потому хромаю.

Он хотел сказать, что до дома уже недалеко, но осекся – стоит ли выдавать, где их стан? Правда, тут же подумал, что это глупо, дымы видны издалека, все равно найдет, если захочет. Чигирь, видно, понял его сомнения, усмехнулся, кивая в сторону стана:

– Ты оттуда?

– Оттуда. А ты откуда? Где живешь? Где твой Род?

Чигирь помотал головой:

– Много говоришь… Надо кушать и спать. Потом скажешь.

Руса удивило, что Чигирь ведет себя так, словно у них в лесу каждый день появляется кто-то чужой невесть откуда да еще и едва живой. Он, видно, подбил тетерева и теперь протягивал князю половину птицы:

– Ешь.

То ли приправленный какой-то травкой тетерев был действительно необычайно вкусен, то ли Рус оголодал на подмерзших ягодах и несоленой рыбе, но он с удовольствием вгрызся в сочное мясо.

Чигирь ел спокойно. Заметив, что князь успел съесть свою часть и даже быстро обглодать косточки, протянул Русу еще большой кусок. Тот воспротивился:

– Нет, ешь сам.

– Я много ел, ты голодный. Ешь, силы нужны. Завтра домой идти будем.

– К тебе или ко мне? – осторожно поинтересовался князь.

Чигирь вытаращил на него глаза:

– К тебе. Ко мне далеко, слабый, не дойдешь.

– И то хорошо, – пробормотал Рус.

Тем временем Чигирь поставил к огню какую-то плошку и сыпанул в нее из мешочка горсть травы. По поляне разнесся приятный сладковатый запах. Отодвинув плошку концом большого сука, незнакомец накрыл варево большим листом и поднял глаза на Руса:

– Сил у тебя нет. Пить надо. Немного поспишь и будешь сильный.

– Нет, – замотал тот головой. – Пить не буду.

– Не бойся. Я не колдун. Смотри, – Чигирь отпил из плошки сам, показывая, что это не отрава и не сонное снадобье. Русу стало стыдно, человек помочь старается, а он не доверяет. Но все же пробормотал:

– Я верю, только сначала поговорить хочу.

– Говорить будем потом. Пей.

Снадобье было горьким, но Рус слишком ослаб, чтобы что-то чувствовать. Засыпая, он подумал, что сам, пожалуй, мог и не дойти до дома.

Когда к костру вернулась Мста, Рус уже снова спал. Вдвоем они наполовину раздели чужака, Мста осмотрела рану и покачала головой:

– Нескоро поправится, долго ходить не сможет. Много дней прошло, не заживает.

– Через два дня метель, холодно…

Мста привязала к ране распаренные травы, но их было слишком мало, чтобы полностью снять красноту. Оставалось только ждать, когда сильное тело Руса само справится с болезнью.

Вдруг Мста поднялась:

– Утром пойду туда, – она кивнула в сторону дымов, – скажу, что он здесь.

Чигирь только кивнул, другого выхода у них не было. Человеку нужно в настоящее тепло, нужны травы и снадобья, чтобы побороть недуг, он слишком долго был на холоде и без помощи, ослаб и мог погибнуть. Иначе краснота перекинется с ноги на все тело, тогда беда, тогда смерть. Тащить Руса до его дома слишком тяжело, а Зима-Морена уже взялась за землю не шутя. Скорее Мсте сбегать за помощью.

Девушка притащила двух зайцев, большую куропатку и еще одного тетерева. Потом они вместе приготовили еще две нодьи, одну за другой чуть подальше, натаскали туда лапника и даже устроили шалашик около второй. Кто знает, сколько проходит Мста? Идешь на день, с собой бери на седмицу… Лес щедрый, да только Чигирю несколько дней от недужного хода никуда не будет, станет сидеть как привязанный.

Рус просыпался, в полудреме выпивал снадобье и снова валился на лапник, от него пока толку никакого. Но так лучше, во сне тело набиралось сил, а снадобье боролось с горячкой.

Утром Мста привязала к ногам лыжи и, махнув рукой, заскользила в сторону стана. Чигирь остался с Русом дожидаться помощи.

Словен с Инежем, Радоком и Аболей рубили сухостой для очагов. Уже лег снег, а подморозило еще раньше, и хотя запасов валежника пока хватало, было решено лучше добавить сейчас, пока не приходилось лазить по сугробам по пояс.

Началась девятая зима с тех пор, как они покинули родные места. Леса, где жили теперь, другие, приходилось к чему-то привыкать, а от чего-то отвыкать.

Здесь многое было иначе, раньше ложились снега и начинались морозы, позже приходило тепло. Росли немного другие ягоды и травы, ходили другие звери. А научить их некому, никто не мог подсказать, когда можно опускать семена в землю, чтобы взошло хоть на огороде. В первый раз посеяли слишком рано, почти все пропало, оставшееся пустили на семена для следующего посева. Теперь решили не спешить, выждать, пока морозы не прекратятся совсем.