Князь Рус

Даже привычная к движению по лесу Мста едва поспевала. Какое-то время она боролась, пытаясь догнать мужа, но потом вдруг разозлилась и остановилась. Пусть идет! Если он снова во власти темных сил, то ей не справиться.

Однажды, после того как Волхов стал жить отдельно, Мста ходила к Тимару и расспрашивала его о Волхове. Тот сначала долго упирался, но потом, видно осознав, что девушка спрашивает не просто из любопытства, подробно рассказал и о Чарге с Марой, и о гибели Илмеры. Мста усмехнулась:

– Мара?.. Это мне знакомо.

– Откуда?

– У меня отец был колдуном. Стал случайно, когда пытался спасти от смерти мою мать, пообещал Маре, если та выпустит жену, помогать колдунье во всем. И мать все равно померла, и отец пропал.

– Как, Мста?

– Когда понял, что не совладает с Марой и от нее не избавится, бросился с обрыва вниз. Нашли с переломанной шеей.

– Потому держись от Волхова подальше.

В ответ Мста как-то странно посмотрела на Тимара и фыркнула:

– Вот еще! Не всем же Маре доставаться!

Тогда она сумела вырвать Волхова из лап Чарга с Марой, взяла любовью, рождением сына, ежеминутным вниманием. Волхов вернулся к людям. И вот теперь все надо начинать сначала. Но у нее нет тех сил, да и как это делать?

Стоило остановиться Мсте, встал и Волхов. Оглянулся:

– Пойдем.

Голос низкий, чужой.

Мста помотала головой:

– Нет.

– Пойдем…

Глаза загорелись нехорошим желтым огнем. Мста по-настоящему испугалась, еще мгновение, и она бросилась бы бежать, как когда-то чужаки на берегу под взглядом Волхова. Но ей вдруг стало жаль мужа, быстро подошла, провела рукой по лицу, словно снимая маску злости и жестокости, коснулась губ:

– Волхов, любимый, что с тобой?

У него дрогнуло в глазах. Мста, как когда-то в избушке, обвила его шею руками, прижалась губами к холодным губам. В первые мгновения показалось, что целует мертвеца, настолько безжизненными и ледяными были его уста, потом они дрогнули и потеплели. И его руки в ответ обнимали все горячей и горячей. Мста знала чем брать, горячее тело прижималось к телу Волхова, пробуждая в нем мужское желание. Наконец, волна захлестнула его, понесла, заполнила чем-то светлым и радостным.

Целуя ожившего после смертельного холода мужа, Мста клялась, что, если понадобится, она будет жить с Волховом в лесу безо всяких сородичей, только чтобы он каждую минуту был рядом, чтобы снова не попал под власть Мары.

Сам Волхов долго лежал обессиленный, глядя в голубое весеннее небо с плывущими пушистыми облачками, потом вдруг тихо посоветовал:

– Возвращайся.

Голос нормальный, свой, только такой, словно человек после тяжелой болезни.

– Нет, я с тобой.

– Возвращайся, и меня не спасешь, и сама пропадешь.

– Ну это мы еще посмотрим! – Мста не собиралась отдавать любимого Маре!

Дальше шли молча, Волхов все так же впереди, правда уже не спешил, но шел уверенно. Мста поняла, что где-то там его и правда ждет Мара.

Они вышли к речке с порогами в середине дня. Шум перекатывающейся по камням воды был слышен издалека. Мста вдруг почувствовала, как ее сердце зашлось ужасом – на высоком берегу стояла женщина. Не нужно было объяснять, что это Мара. Она спокойно следила, как подходят Волхов с Мстой. Женщине очень хотелось взять мужа за руку, но тот не позволил.

Только оказавшись рядом с Марой, Мста вдруг поняла, что проиграет, что у нее не хватит сил противостоять колдунье!

– Пришел? Не забыл? – Голос почти сладкий, приветливый. Не знать, что за ним стоит звериный оскал, так и обрадуешься. – Зачем ее привел?

– Сама пошла.

Мста наконец опомнилась:

– Мара, отпусти моего мужа. Совсем отпусти. Ты уже забрала мать и отца, достаточно.

– Я сама знаю, кто мне нужен, не тебе решать! – С Мары слетела вся ее ласковость, в глазах появился желтый огонек, а в голосе звериная хрипотца, как бывало у Волхова. – За тобой должок твоего отца, придет время, спрошу…

Волхов заслонил Мсту собой:

– Оставь ее. Чего ты от меня хочешь?

– Чего хочу?! – расхохоталась Мара грубым мужским голосом. – Душу твою в полное владение. Забыл, как чужаков одолеть помогли? Плати, Волхов, время пришло.

– Ты и так мной правишь.

– Не-ет… ты женился, дите родил… Так те, кто со мной знается, не живут. А могу не твою, а ее душу взять, – она показала на Мсту. – Выбирай, ты или она?

Мсту обуял ужас, она хотела крикнуть «нет!», но только беззвучно открывала рот, кажется, из него не вылетало ни звука.

– Выбирай, Волхов, ты или она?

Повинуясь какой-то неведомой силе, Мста сделала шаг спиной к обрыву. Она изо всех сил пыталась сопротивляться, но что-то невидимое толкало ее к краю, где внизу каменные перекаты реки.

– Ты или она?!

Волхов сжал невыносимо болевшую голову руками. Голос Мары грохотал сильнее воды на скалах. Еще чуть, и женщина полетит вниз, ломая кости. Мста уже была на самом краю, когда Волхов крикнул:

– Я!

И невидимая сила сразу отпустила, Мста сумела отпрянуть от края обрыва. В ужасе оглянувшись, она увидела, что Волхов сидит, обхватив голову руками, а Мара куда-то исчезла, только огромная черная птица на камне чуть подальше не сводила с них глаз.

– Волхов…

– Не подходи.