Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

Историки добрались и до дневников сугубо интимных, опубликование которых было на грани диффамации. Например, Ф. Матюшкин во время своего плавания на шлюпе «Камчатка» записал многое из того, что слышал о вздорности О. Коцебу, тоже известного «писателя -мариниста». Бывший лицеист и будущий адмирал отметил для себя, вовсе не желая поддразнить кого-то: «Все его поступки показывают его ребяческий характер и сколько он сам собой надут». Художник-маринист А. Боголюбов не щадил своего командира и кругосветного плавателя контр-адмирала И. Шанца, отмечая его скупость и казнокрадство. Правда, издать свои откровенные записки офицер завещал много позже дня его смерти.

Под общим нейтральным названием источники были введены в научный оборот и многие письма, авторы и адресаты которых вообще хотели бы их уничтожить. Широкая публика получила доступ к сокровенным помыслам многих известных людей вопреки их желаниям. Превращение тайного в явное — процесс необратимый. Даже если ему мешают стихийные бедствия. Так, сгорели многие дневни-

ки Ф. Врангеля, в том числе составленные на борту «Камчатки» и в Русской Америке. Но специалистам не так уж сложно восстановить картину до полной, в частности о кругосветном вояже «Камчатки», по сохранившимся дневникам еще одного молодого офицера ее команды Ф. Литке.

Вполне объясним интерес ученых и публики к дневникам и письмам изучаемых персонажей. Современные психолингвистические методы анализа, дополненные компьютерной мощью, позволяют достаточно корректно заниматься диагностикой персон, в том числе и давно ушедших. Психологический портрет человека, составленный на основе изучения созданных им текстов и движений писавшей руки, может оказаться весьма достоверным и полным. Поэтому за каждым автографом исторического лица идет настоящая охота.

Графология — наука определения характера по почерку — состоялась, историки фиксируют, где-то в 1871—1875 гг., т. е. при жизни князя. Так что Дмитрий Петрович оказался ровесником графологии, а заодно уж и гомеопатии, о чем свидетельствует инструкция, которые он получал. Князь также был ровесником многих других научно-технических достижений, изменивших жизнь человечества: паровоз, телеграф, винтовой движитель.

Одной из первых научных книг по изучению почерка в интересах диагностики была работа И. Моргенштерна «Психографология», изданная в 1903 г. в Петербурге. Назвавший себя психографологом дал характеристики многим историческим деятелям по их рукописям и подписям. В частности, Император Николай I по почерку был наделен такими характеристиками: «Сила воли, деятельность, упрямство, хладнокровие, сдержанность, воинственность, преданность делу, строгая честность, резкая откровенность».

И. Моргенштерн выделял, может быть, не совсем научно почерки каторжников и аферистов, клептоманов и алкоголиков, а также государственных изменников. О преступных целях свидетельствовали особенности написания отдельных букв, которых в современном русском языке не осталось.

Наверное, попытка диагностировать людей по почерку родилась одновременно с искусством рукописного письма, будь то буквами или иероглифами. Стихийные графологи появлялись в мире на протяжении всех эпох и во всех народах. Одним из таких был князь Мышкин — герой романа Ф. Достоевского «Идиот».

Автографы князя Дмитрия Петровича Максутова в коллекции автора есть. Что позволило провести некоторые психодиагностические построения, сделать предположения о свойствах характера героя. К сожалению, рукописных статей или дневников Д. Максутова нет. Есть только копия одного документа эпистолярного жанра касательно Петропавловского дела, впервые опубликованного Б. Полевым в сборнике «Защитники Отечества». Можно предположить, что князь готовил публикацию под условным названием «Русская Америка в записках ее последнего Главного правителя». Версия подготовки мемуаров подкреплена только частным письмом его старшего сына и некоторым своеобразием сохранившихся личных заметок. Обработанные с помощью хитроумных психолингвистических программ, все доступные тексты морского офицера также легли в основу формирования представлений автора о князе Д. Максутове. Для диагностики больше подходят тексты свободного содержания, в частности личные письма и дневники. Служебные бумаги, к сожалению, имеют меньший диагностический потенциал, так как жестко связаны жанром. Поэтому Отчеты Главного правителя, сохраненные в Фонде РАК Архива внешней политики, практически не поддаются психодиагностической обработке.