Князь Рысев

Сам ставший призраком, я ворвался в собственное тело. Если кто и должен им править, так это я сам! Словно ножницами, обрывал одну нить за другой, что связывала меня с теперь уже спустившейся в ад покойной душой. Разбойник, убийца, грешник, отведавший муки Ада, завывал девчонкой, вырываясь из цепких пут. Ушей моих коснулось разочарованное гудение — бесы, желавшие прибрать к своим рукам призрака, неудовлетворенно заныли, захныкали малыми детьми. Вредным взрослым я отнимал у них игрушку.

Словно не желая больше терпеть моего присутствия, обиженной девой тьма заспешила прочь. Я чуял на себе ее вопросительный, полный упрека взгляд — ты ведь сам пустил меня в свою душу, а теперь гонишь? Я не ведал перед ней оправдания. Уходя, она хлопнула дверью — удар пришелся мне по голове.

Пришел я в себя уже на земле. Встав на карачки, вдруг почуял, что тот самый тошнотворный ком заспешил наружу — мглистым туманом он вывалился из меня, чтобы тут же рассеяться.

Биска стояла рядом.

— Это… что еще такое было? — обернувшись к ней, утирая рот, спросил я.

— А ты проверял свой класс? Теперь, сейчас? — осторожно поинтересовалась она. Я зажмурился, открывая перед собой интерфейс. Мышки-камня страсть как не хватало, да она и не была нужна.

Отныне я носил не только звание Благородного. Словно мерзкая ошибка рядом подселилось обозначение — полудемон. Я бросил вопросительный взгляд на Биску — если где и искать объяснения, то только у нее.

— Ну ты же принял в себя мои силы, — поспешила ответить она. — А значит, стал не совсем человеком. Это колдун остается человеком — бесы ему служат напрямую. Ты-то заключил контракт.

Ага, кивнул я, все еще приходя в себя. Ну это многое объясняет. А заключи я контракт с поваром, не иначе как стану полуповаром. Повар спрашивает полуповара — какова, блядь, твоя профессия?

— Между прочим, — выдохнул я, — могла бы и помочь.

— Могла. Но засмотрелась на то, как ты пускаешь в себя тьму. Это было… бесподобно. Ты мне нравишься, живчик…

Мне вдруг показалось, что каждый раз, произнося эту фразу, она не договаривает, что я буду самой любимой ее игрушкой. Я поморщился.

— Надеюсь, это все твои грехи? Ты точно не успел ничего другого? Вспоминай — может, насиловал старушек, переводил через дорогу молодок…

— Иди ты… к ангелу, — зло буркнул в ответ, разминая плечи. Встреча с собственной тьмой не прошла даром, из меня будто разом высосав все силы, которые только были.

Падать нельзя, сказал я самому себе. Падать сейчас — еще один грех…

— Ах ты ж гребаный извращенец…

Медленно, словно не желая верить в то, что увидела перед собой, пробормотала Бися. Я боялся оборачиваться; если уж даже ей удалось увидеть здесь нечто такое, что привело ее в трепет, уверен, я не хочу этого ни знать, ни видеть.

Но оборачиваться ведь все равно придется…

Глава 14

Ах я ж гребаный извращенец!

Воображение рисовало мне многоглазых, сторотых чудищ. Оно было богато на щупальца, клыки и горящие пламенем угольки глаз. Оно готово было представить почти все угодно — даже интерфейс 2.0.

Кроме того, что предстало перед моими глазами…

Стоило обернуться через плечо, как я вздрогнул и пошатнулся. Единственная мысль, посетившая мою голову: этому должно быть неразумное объяснение. Потому что разумные у меня уже закончились.

Огромные, словно парус, трусики парили над землей. В полоску. Ветер играл с хлопавшими по воздуху кружевами, игриво и кокетливо топорщился миниатюрный розовый бантик.

Ага, миниатюрный. С хорошую такую «бабочку», которую таскают официанты.

Я стоял не в силах пошевелиться. В надежде, что меня отпустит, зажмуривался раз, другой, третий, но ничего не изменилось. Словно страж врат, они будто приглашали меня сделать первый шаг и сразиться с ними.

Сразиться с трусиками? Что за бред? Обычно вся моя борьба с ними сводилась к тому, что они, не выдержав моего напора, трещали по шву, высвобождая от своих оков прекрасные прелести юных, жаждущих моей любви дев. Здесь же я даже не мог представить, каких размеров должна быть дева, чтобы они пришлись ей впору. Десять метров? Пятнадцать?

— Ты что там такое вытворял за этот один день?

— Ну, вообще-то, их было два, дня-то… — Мое оправдание звучало так себе.

— А, ну раз так, то иди и борись с ними сам! — раздраженно бросила мне Бися. Я глянул на нее — ну и ленивая же она жопа. Пока я бился с призрачным фехтовальщиком, она прохлаждала свой длинный, симпатичненький хвостик, а сейчас ей как будто не по масти драться с чем-то подобным.

Клятвенно обещал самому себе, что если когда-нибудь мои приключения лягут письмом на бумагу, я ни за что и ни за какие коврижки не отважусь рассказать об этому. Ну уж дудки!

Здравый смысл мялся на месте, не зная, что делать. Он привык подходить к делу с практичной стороны, с чувством, с толком, с расстановкой — но здесь не было ни того, ни другого, ни третьего. Импровизация поплевала на ладонии, хитро подмигнула, велела не ссать — сейчас мы эти труселя на британский флаг порвем.

Или на американский — он же у нас с полосками…