Князь Владимир — создатель единой Руси

Почитание Рода относилось к очень древнему пласту народных верований. Где-то в VIII–IX вв. это архаическое божество уже потеснили новые поколения богов, составившие восточнославянский Олимп.

Родоначальником славянских богов-олимпийцев был Сварог — бог неба (санскр. «svarga» — небо) или небесного огня. Ипатьевская летопись (статья под 1114 г.) содержит мифологическую историю Сварога, осмысленную в русле мировой истории религий. Согласно фантастической генеалогии царей-богов, взятой летописцем, по всей вероятности, из какого-то византийского источника, третьим царем после всемирного потопа был «Феоста» (Гефест), которого «егуптяне» нарекли Сварогом. При нем с небес упали клещи и «поча люди оружье ковати». Несмотря на летописное олицетворение Сварога с Гефестом, его подлинным греческим двойником, надо полагать, выступает Кронос, при котором на земле установился «золотой век».

Дажьбог, как явствует из его имени, выступал, по-видимому, в роли божества, наделителя благ. «Слово о полку Игореве» именует славян — Дажьбожьими внуками, а ветры — Стрибоговыми внуками. Не значит ли это, что тот и другой выступали в качестве подателей и распространителей самой жизни? Ведь ветер и душа, по славянским представлениям, принадлежали, так сказать, к одной субстанции.

Еще одним почитаемым восточнославянским божеством был Волос/Велес. По летописному известию, идол Волоса стоял в Ростове. Его культ, вероятно, восходит к охотничьим верованиям мустьерской эпохи (100–35 тыс. до н. э.), к которой археологи приурочивают возникновение тотемного обожествления медведя, чьи голова и лапы считались неприкосновенными и не употреблялись в пищу. Само имя этого божества связано с мехом («волоха» означает шкуру, «волохатый» значит «мохнатый, косматый, кудлатый»); иначе Волоса называли «скотий бог». Видимо, его древнейшие функции были связаны с обереганием домашнего стада. Медвежья лапа, носившая название «скотьего бога», еще в начале XX в. вывешивалась подмосковными крестьянами во дворах для охраны скота. Но в X в. Волос был уже и покровителем торговли и достатка, так как к тому времени слово «скот» употреблялось в значении денег и вообще богатства. В «Слове о полку Игореве» певец Боян назван Волосовым внуком, из чего можно заключить, что это божество покровительствовало «поэзии». Таким образом, Волос как будто сближается с Аполлоном, который был богом искусства и в то же время пас стада у царя Адмета.

Почитание Перуна связано с общим для индоевропейских народов обожествлением грома и молнии (его греческим аналогом выступает Зевс). В хеттском языке слово «перуна» означало скалу, гору[10]. Местообитанием Перуна в славянской мифологии были вершины гор, в ненастные дни, как правило, окутанные облаками, — отсюда и появился образ Перуна как повелителя молний, всемогущего громовика. Обличье Перунова идола «Повесть временных лет» описывает так: «Перун древяный, глава серебряна, ус злат…»; «Слово об идолах» добавляет еще: «ноги железны».

Тексты договоров «руси» с греками свидетельствуют, что клятва именем Перуна являлась залогом исполнения обязательств. Перуну был посвящен четверг — «Перунов день» («перенден» у поморских славян). После христианизации культ Перуна еще долгое время держался на окраинах Руси.

Средневековые новгородские предания, где Волос представлен в виде ящера-«каркадила», прячущегося под мостом или камнем от грозной молнии Перуна, позволяют предположить, что в народном сознании эти фигуры противопоставлялись друг другу в качестве представителей небесного и подземного божественных начал.

Упоминаемые в летописи Хорс и Симаргл, по-видимому, не были богами восточных славян. Их происхождение прочно увязывается с ираноязычной средой южнорусских степей. Хорс принадлежал к числу солнечных божеств и, вероятно, в этом качестве часто объединялся с Дажьбогом. Наиболее близкой аналогией Симарглу является, очевидно, Сэнмурв (или Симург) — крылатая собака иранской мифологии, связанная по своей древнейшей функции — оберегание поля — с культом плодородия.

Единственным женским божеством восточнославянского Олимпа была Макошь (Мокошь, Макешь, Мокуша, Макуша). Ее имя входит почти во все поучения XI–XIV вв. против язычества. Известны этнографические записи XIX в. о вере в Макошь на Русском Севере и ее изображения в образе женщины с большой головой и длинными руками, обыкновенно поднятыми к небу. Общеславянских корней культа Макоши не обнаружено.

Суть культа Макоши помогает прояснить этимология ее имени. Древнерусское слово «къшь» означает «жребий», «кошитися» — метать жребий. Исходя из этого, можно истолковать имя «Макошь» как имя богини удачи, судьбы. В этом же смысле она упоминается в сохранившейся поговорке, противопоставляющей христианское Провидение языческой судьбе: «Бог не макешь, чем-нибудь да потешит».