Князь во все времена

Правда, наша подготовка к ответному визиту здорово не понравилась нашим гостям, опять висящим на потолочных крюках головой вверх. Видимо, они даже не представляли, что в гости можно ходить с новенькими немецкими автоматами МП‐38, с немецкими же «вальтерами» и с французскими гранатами. Это они еще маскхалаты, глушители и разгрузки не видели и не знают, что обычно Женька гранату впереди себя пропускает, а уж только потом стучится и вежливо спрашивает разрешения войти. Если остается куда стучаться.

Пешком ходить не пришлось – машина грабителей нам вполне подошла. Не знаю, зачем они нам подогнали грузовой «пыжик». В смысле двухместный пикап фирмы Peugeot, в котором размещались еще двое, но нам было достаточно комфортно. В качестве путеводителя мы прихватили самого мутного местного «Сусанина» – я его все равно в живых оставлять не собирался. Слишком слезно он вещал. Для успокоения последнего я объяснил ему суть проблемы, и он с радостью согласился нас проводить.

Мы с Евгением наивно доверчивые люди, но наш проводник, выходя из мастерской Моисея Шлемовича, ударился головой о Женькин кулак и потерял сознание. Очнулся он уже сильно за городом, на дереве и сразу честно принялся рассказывать все то, о чем забыл рассказать в прошлый раз.

Через двадцать минут «Сусанин», не останавливаясь, принялся верещать обо всем на свете по второму кругу и рассказывал бы до самого утра, но все в жизни когда-либо заканчивается. «Сусанина» мы оставили на месте – на природе, просто перед его смертью прибили гвоздями к дереву. В назидание всем остальным. Кто после нашего похода в гости в живых останется.

Места, которые нам предстояло посетить, располагались за городом и в самом городе. После некоторого размышления мы решили все же посетить сначала те, что сильно за городом.

Отдельный хутор, ферма или еще какое-то хозяйственно-деревенское образование – мы с Женькой не лингвисты-синхронисты и не совсем разобрали этот немецко-французско-итальянский сленг, на котором визжал «Сусанин», находился в сорока километрах от столицы нашей новой Родины и стоял достаточно обособленно.

Нам оставалось проехать до этой «фазенды» всего пятнадцать километров – начальная информация оказалась верна, а вот о дозоре перед хутором нам поначалу рассказать забыли. На самом хуторе бывал только «Сусанин» и его подельник, приехавшие на машине. Остальные двое были городские и владели несколько иной, но не менее ценной информацией.

Мудрить мы с моим другом не стали и поехали к дозору на подогнанном нам антиквариате, который всего полгода назад как произвели. Я сел за руль, а Женька лег в кузов под брезент – он лучше меня стреляет.

Остановили нас через шестьсот метров после съезда и не вдвоем, а втроем. Третий, сторожась, подошел с моей стороны, направляя на меня чешский ручной пулемет ZB-26. Тот самый, на основе которого англичане в тридцать четвертом году свой «Брен» слепили.

Пулемет хороший, но попал в руки к кретину – он затвор не передвинул, а при торчащем вверх затворе канал ствола перекрывается. У Мясника мы с десяток таких пулеметов разных годов выпуска взяли, и я их тщательно изучил. Так сказать – для самообразования. Эти бывшие ZB-26 уже в половине Европы производят. Скоро и Великобритания подключатся – окончательную версию они приняли на вооружение год назад.

Взяли живыми мы двоих – Женька поторопился и пулеметчика тоже подстрелил, но как говорится, ему видней. Стрелок у нас он. На фазенде жили еще двенадцать человек, из них только двое гражданских, в подвале. Банда была сборная, в основном немецкая. Здесь базировались только боевики, и оснований брать их живыми у нас не было, но наличие гражданских напрочь исключало использование гранат. Поэтому загрузили трупы в багажник и поехали дальше.

Уже светало. Есть перед рассветом такое серое время. Уже не ночь и еще не рассвет, а такая влажная серость, изобилующая невнятными тенями в самых неожиданных местах, неосвещаемых тусклым светом в очередной раз умирающих звезд. Где-то там у самого горизонта болтается такая же утомленная блеклая луна, и кажется, что чистейший горный воздух уплотнился, стал осязаемо влажным.

В такое время очень удобно ходить по незнакомым тебе местам. Особенно когда можно не ждать растяжек и пластиковых противопехотных итальянских мин кругового поражения, ведущих историю своего происхождения от немецкой SMI‐35 этого времени. Или еще круче. Изобретения неизвестного советского гения – «лепестка», отрывающего неосторожному пешеходу стопу ноги вместе с ботинком.

Машину мы бросили метров за триста перед «фазендой» и сделали это специально. В такое время обычно хоть кто-то, но вылезет в туалет или покурить, и сидит на крыльце, наслаждаясь оригинальным коктейлем из свежего табачного дыма и запахов альпийских трав. Услышав отдаленный звук подъезжающей и заглохшей машины, он, несомненно, насторожится и разбудит старшего банды или его заместителя и тут же получит задание проверить, кто нарушил всем утренний сон.