Князь Вольдемар Старинов. Дилогия

Александр Петрович, когда я задал этот вопрос, согласно кивнул.

— Конечно, лучше. Я раньше не стал говорить тебе об этом, ты и так мало что понимал в моих объяснениях, но не получается отправить двоих. Почему, не знаю. И никто не знает. Есть масса теорий и версий, каждая из которых не лучше и не хуже другой. Когда ещё этого не знали, потеряли двух добровольцев. Один прошёл нормально, а второй на той стороне приземлился уже мёртвым.

Понял я и ещё одну проблему, о которой Александр Петрович умолчал при моей первой экскурсии по базе. Меня-то привели сюда, когда мне ещё и десяти не исполнилось, а потом очень основательно учили и тренировали. И учителя эти были далеко не обычные и очень не простые, и методики их тоже оказались весьма специфическими, но очень и очень действенными. Ну какой, например, обычный учитель будет обучать меня вскрывать сейфы с помощью куска проволоки? Или использовать любой предмет в комнате в качестве оружия? Те же добровольцы вынужденно уходили без такой подготовки — на это просто не было времени. А значит, их шансы выжить в чужом мире намного меньше моих. Найти же профессионала разведчика, согласного на такое вот путешествие в один конец, задача далеко не тривиальная. Ведь кто обычно соглашается на такое? Неудачники, считающие весь мир виноватым в своих бедах, те, кто всё здесь потерял и решил начать с чистого листа, либо смертельно больные люди, для которых это последний шанс, как, например, у меня.

Володя отложил гитару и задумался… И долго ещё сидел так, обняв руками колени, витая мыслями где-то далеко. Потом вдруг встрепенулся, встал и подошёл к книжному шкафу. Задумчиво провёл рукой по корешкам книг. Проскочил справочники и энциклопедии и замер около раздела с художественными книгами, немного поколебался и достал первую попавшуюся, не читая названия. Повернул и хмыкнул: «Трудно быть богом», Стругацкие. Очень даже забавно. Саму книгу он не читал, но её рассказывал однажды Гвоздь. Володя плохо помнил конкретные детали рассказа, но суть уловил точно. На ходу пролистывая первые страницы с аннотацией и информацией об издании, он отыскал начало и приступил к чтению.