Князь Вольдемар Старинов. Дилогия

— Нет. На этот раз дело в другом, — признался Линьков. — Занимались местными разборками с бандой. Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.

— Опять политика? — хмыкнул Володя.

— Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решила, что ей не помешают собственные боевые отряды.

— А вы…

— У нас никто не пострадал, не волнуйся.

— Ну и слава богу.

К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней — через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться небольшого выходного, чтобы попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом ещё долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, через которую ушёл майор Линьков. Провёл рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Или хотя бы просто поплакать, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь — становится легче. Увы, он лишён возможности проверить это утверждение.

За несколько дней до окончания карантина к нему пришёл Александр Петрович. Нет, он и раньше к нему приходил каждый день, но на этот раз явился лично.

— Вы? — удивился Володя, когда Александр Петрович вышел из дезинфекционной камеры. — А как же карантин?

Полковник оглядел предоставленный ему костюм и поморщился.

— Ну и воняет от него, — заметил он, вытаскивая большую и явно тяжёлую сумку. — А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники ещё не подобрали подходящий мир.

— Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.

— Как они мне объяснили, — полковник с облегчением сунул сумку в угол комнаты, а сам плюхнулся в кресло. Володя сел на кровать, приготовившись слушать, — всё дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и ещё что-то, чему даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизации, если таковая есть.

— Это как? — Володя нахмурился, пытаясь понять, по каким показателям можно оценить степень развития цивилизации. Ну можно уровень CO₂ снимать, но это же не показатель, на Земле в разные эпохи он отличался.

— Понятия не имею, — честно ответил Александр Петрович. — Я пытался разобраться, но запомнилось плохо. Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор его механизм до конца не ясен — эффект открыли совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали, на какие кнопки нажимать. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов — тем и пользуемся. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир, и я им верю. Тем более первым всё равно пойдёт робот и подтвердит или опровергнет их выводы.

— Логично, — согласился Володя.

— Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. Ты как себя чувствуешь?

— Не очень. Боль усиливается и приступы всё чаще… но вопреки угрозам врачей пока терпимо.

— Ясно. Они тебе какой-то новый препарат вводят, надеюсь, всё будет хорошо. И раз ты в порядке, то… — Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. — В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.

— Легенду? — нахмурился Володя. — Какую ещё легенду?

— Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо подумать, кем ты в нём будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…

— Они же общество не изучали.

— Ну воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же их видел. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.

Мальчик сел по стойке смирно и шутливо козырнул.

— Угу. К пустой голове руку не прикладывают. Так вот, каким бы мир ни был, но человеческое общество всегда строится по типу социальной лестницы.

— И чем менее развит мир, тем более чёткая граница между социальными слоями…

— Ну глупость же сморозил и сам об этом знаешь, — поморщился Александр Петрович. — Даже я об этом знаю, хоть и не специалист.

— Просто слова неверно подобрал, — поправился Володя. — Скажем… чем старше социальная система, и чем больше она устоялась, тем прочнее границы.