Княжеский отбор для ведьмы-дебютантки

Остальные книги складываю обратно в сундук.

В эту ночь я сплю почти спокойно.

А утром с ярмарки возвращается Захар Кузьмич. И не успеваю я выйти в гостиную, как он бросается ко мне, и я вижу слёзы у него на глазах.

— Захар Кузьмич, что случилось?

Он утирает слёзы рукавом сюртука.

— Наталья Кирилловна, значит, вы всё-таки не поехали! Вот и ладно, вот и хорошо!

Я ничего не понимаю:

— Кузьмич, ты о чём?

От волнения я перехожу на «ты» — и вовсе не потому, что считаю его ниже себя по положению. Наоборот, он — единственный близкий и почти родной мне здесь человек.

Наверно, он говорит об отборе — должно быть, Дашутка не утерпела и проболталась и ему. Но почему он так волнуется? Я думала, что он-то как раз расстроится, если узнает, что я не поехала в Петербург.

— Между прочим, ты сам говорил, что однажды я должна буду выйти замуж. Так почему бы и не за этого князя?

Он трясет головой.

— Наталья Кирилловна, да как же можно?

Я, не без труда, но всё же усаживаю его на стул. Сама подношу ему стакан воды, хотя он смотрит на это с ужасом.

— Выпей, успокойся и всё объясни.

Он делает несколько глотков.

— Ты радуешься тому, что я не поехала в Петербург, хотя там я могла бы выйти замуж за настоящего князя?

Наверно, слово «настоящий» тут не уместно. Я всё никак не привыкну к тому, что здесь все титулы настоящие.

Кузьмич машет руками:

— Нельзя вам за него замуж, Наталья Кирилловна! Никак нельзя!

— За кого? — удивляюсь я.

— За князя Елагина! Дарья сказала, Татьяна Андреевна о князе Елагине говорила. Разве не так?

Я пожимаю плечами. Да, кажется, в приглашении, которое я видела у Бельских, речь шла о каком-то Елагине. Но мне это ни о чём не говорит.

— Ты чего всполошился, Кузьмич? Ты знаешь этого Елагина? Он дурной человек?

Только этим я могу объяснить его волнение. Должно быть, он знает князя еще по тем временам, когда жил в Петербурге.

— Наталья Кирилловна, ваше сиятельство, — с надрывом говорит старик, — врать не буду — я про этого Елагина ничего дурного не знаю. Но только его дядя, от которого титул к нему перешел, был тем самым человеком, что погубил вашего отца!

16. Тайны прошлого

— Что ты такое говоришь? — лепечу я.

Захар Кузьмич не сразу, но отвечает:

— Старый князь Елагин так хотел стать главным императорским магом, что пошел на предательство. Он предал Кирилла Александровича, который был его другом. Он предал его императорское величество. Он предал Россию.

У меня кружится голова.

— И о его предательстве до сих пор никто не знает?

Старик сокрушенно вздыхает:

— В Петербурге предателем до сих пор считают вашего отца. Князь Бельский пытался добиться справедливости и доказать, что истинный виновник — Елагин, но его самого едва не бросили в тюрьму. Именно после этого он и вынужден был оставить столицу.

— И все эти годы старый Елагин занимал должность главного мага?

— Он отошел от дел несколько лет назад, когда подготовил к этой службе своего племянника — того самого, для которого сейчас ищут невесту. А скончался он совсем недавно.

Я не знала своего отца, но я понимаю, насколько важным для него было бы восстановление его честного имени.

— Скажи, Кузьмич, а можно ли как-то доказать причастность Елагина к той истории? Ну, неужели никто, кроме тебя и князя Бельского, об этом не знает?

Захар Кузьмич задумывается.

— В том предательстве, помимо князя Елагина, были замешаны еще двое — один иностранец, англичанин по фамилии Вильямс. Другой из наших — сильно в карты тогда проигрался и искал у кого бы денег занять. Про него рассказывать не стану, про него забыть нужно — он из великих князей был, а значит, не только Родину, но и семью свою предал. Но счастья ему это не принесло. Хотя вам про то знать не нужно. Да и он в этой истории малую роль играл. Англичанин — другое дело, он эту кашу и заварил. Он тогда при дворе на хорошем счету был. Никто и подумать не мог, что он шпионит для Франции. Он тогда помощников среди наших искал и сперва пытался вашего батюшку на свою сторону склонить — так ему проще было бы и до императора добраться. Он, чтобы Кирилла Александровича соблазнить, из Парижа сильный магический амулет привез. Ваш батюшка сказывал, что вещь эта для любого мага огромной ценностью обладает. Но только просчитался иностранец — его сиятельство остался верен России. Вот тогда-то Вильямс на Елагина и переключился, и тот дал слабину, за амулет продался.

Я слушаю очень внимательно, ловлю каждое слово.

— А как же отец узнал, что Елагин предатель? Он сумел прочитать его мысли?