Княжья доля

– А-а… – насмешливо протянул государь. – Я действительно запамятовал о крепости семейных уз. – И уже совсем дерзко и нелицеприятно напомнил. – От дальнего родства с тобой не отказываюсь, мой второй брак тому не помеха, да и второй брак твоего отца тоже… Только напоминаю тебе, что твой родитель князь Борис Александрович, сначала ослепитель Василия Темного, а потом его верный союзник получил от Москвы всё сполна при своей жизни… А что будет с его наследниками, никому даже на небесах не ясно… К чему это я говорю, князь Михаил?.. Попробуй изложить свою просьбу моему соправителю, великому князю Ивану, твоему сводному племяннику… Как никак в вас течёт одна кровь – тверская… Авось, поможет сын-соправитель Твери и родичу, тверскому князю…

Михаил тогда в бешенстве уехал из Москвы, не стал разговаривать с родичем «с тверской кровью», великим князем Иваном Младым, поскольку всё зависело от воли отца-государя. Недаром жребий Твери князь Михаил связывал давно со жребием Новгорода, что давно в сторону Литвы глядит… От того, насколько умело можно было противиться Москве и разыгрывать литовскую карту, зависела судьба княжения Михаила Тверского. Он считал, что Новгород в своём противостоянии слабо, беззубо противился Москве, и совсем бесхитростно, без семейных и военных союзов, разыгрывал литовскую карту. Непокорный дух старых тверских князей, ярых соперников Москвы, переплетшихся родовыми узами с Литвой, взывал, и Михаил просто обязан был сделать и то, и другое значительно лучше и лукавей…

«Перелукавлю государя московского и короля литовского, а там будь, что будет» – купался в бурном холодном потоке злых мятежных мыслей тщеславный Михаил.

Тогда, в самом начале 1480-х годов, в Московском государстве, чудесным образом избавившемся от ига Орды, всего-то было два независимых княжества, небольших непотопляемых островков относительной свободы – Тверское и Верейское. Сведав о тайном желании государя Ивана скоро непременно покончить и с тверской вольницей, князю Михаилу ничего не оставалось, как попытаться снестись с верейскими и белозерскими родственниками, дядей Михаилом Верейским и сводным двоюродным братом Василием Удалым, а заодно и с литовским королём Казимиром.

Перетягивать на сторону Твери престарелого дядю Михаила Верейского, к тому же испытанного временем, самого авторитетного и верного союзника Москвы и государя было абсолютно бессмысленным делом. Другое дело его тщеславный, амбициозный сын, Василий Удалой, сводный двоюродный брат Михаила Тверского: Василий за свои военные успехи, храбрость и весёлый нрав ходил в любимцах у великих князей Иванов. Надеяться на смелого вспыльчивого Василия Удалого?.. Какие-то призрачные хрупкие надежды…

Однако именно на смелого, отчаянного Василия Удалого, как на самого яркого и перспективного молодого князя, к тому же сына последнего, знаменитого удельного князя обратила своё внимание великая княгиня Софья. У римлянки были свои виды и планы на Василия Удалого в долговременных «византийских интригах» московского двора; ведь Удалой был самым близким другом великого князя Ивана Младого, единственного соперника её сына Василия на московский престол, случись что-нибудь с её супругом-государём.

Великая княгиня специально выписала из Италии свою племянницу Марию, дочь старшего своего брата Андрея Палеолога и выдала её замуж за Василия Удалого. Всё это было сделано с ведома государя под предлогом укрепления Москвы и её международного авторитета, когда русские князья снова, как во времена Владимира Святого и Владимира Мономаха, породнились с древней византийской императорской династией.

Великая княгиня Софья кроме главной цели своей жизни – увидеть на троне своего сына-первенца Василия, лелеяла и другие мечты. Ею была великолепно просчитана интрига завидного обогащения своего старшего брата Андрея. Тот обладал наследственными правами на византийский престол и предлагал продать – и желательно подороже! – свои династические права тем, кто не поскупится. Сначала государь зажегся стать именитым покупателем «прав на Византию» у брата своей венценосной супруги, но вскоре правильно рассудил, что овчинка не стоит выделки.

Однако великая интриганка Софья пыталась сподобить своего супруга на другое опасное дело: династические права у брата Андрея можно было и не покупать, а обменять их на какие-нибудь русские земли. Как старший член византийской императорской семьи, шурин государев Андрей Палеолог мог бы через свою сестру, великую княгиню Московскую, рассчитывать получить самые лучшие и обширные владения в Русском государстве.

Потому и был так нужен «римлянке» новый династический семейный союз её племянницы Марии Палеолог с князем Василием Михайловичем Удалым, сыном самого верного сподвижника государя Михаила Верейского и Белозерского, последнего удельного князя Руси.