Княжья доля

Кажется, что именно тогда состоялось одно из последних злодеяний Константина, учиненное им в гостях в Переяславле Рязанском у своих двоюродных братьев-князей, хотя данный факт летописи трактуют очень разно.

И о причинах злодейства, и о нем самом летописцы говорят туманно, к тому же весьма и весьма противореча друг другу.

Столь сильное расхождение в описании событий позволяет задать на первый взгляд парадоксальный, но если вдуматься, то вполне естественный вопрос: «А была ли вообще оная девица?»

О том, как на самом деле поступил с ней Константин, и говорить нечего, хотя в любом случае — даже смертоубийства — его поведение вполне оправдано, ведь если судить по Владимиро-Пименовской летописи, то она ударила князя по голове, а это, согласно Русской Правде, трактуется не иначе как покушение на убийство.

Впрочем, истина, по всей видимости, лежит, как и обычно, где-то посередине, просто суздальский летописец монах Филарет, относясь к Константину враждебно, усугубил наказание, которое она понесла, а Пимен Владимирский, по причине лояльного отношения к данному князю, постарался вовсе обелить его.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности, т. 2, стр. 66. Рязань, 1830 г.

Глава 5

Неудачная охота

Судьба способна очень быстро

Перевернуть нам жизнь до дна,Но случай может высечь искруЛишь из того, в ком есть она.Игорь Губерман

Двоюродные братья Константина — перед ними он не стал кривить душой — отреагировали на побег юной ведьмачки по-разному, но в строгом соответствии со своим темпераментом.

Юрий набожно перекрестился, выразив опасение, что сия чертовка теперь принесет вред еще не одной христианской душе, Олег не поверил вообще — это Константин уловил по недоверчивому прищуру его глаз.

Роман же с Глебом загорелись немедля догнать мерзавку и проучить. Почему-то им тоже не поверилось, что князь Константин отпустил просто так какую-то холопку, не воздав ей вдесятеро за тот злополучный удар в избушке.

Судя по всему, репутация в отношении женского пола у Константина была та еще, причем прочная и надежная, не пошатнешь, заслуженная добрым десятком лет и — вне всякого сомнения — его тяжкими неусыпными трудами на этой ниве.

Осторожный Ингварь ничего не сказал, только пожал плечами — мол, быть по сему, выпустил так выпустил, и вскоре с этой щекотливой темы все переключились на обсуждение предстоящей охоты, которая должна была стать не просто опасным развлечением, но и полезным мероприятием.

Медведь-шатун, который почему-то не залег в спячку, успел к февралю задрать не только с десяток овец, коров и лошадей, но и трех человек, которые не в добрый час попались ему в лесу под тяжелую лапу. Вот и предстояло избавить смердов от сей напасти, ну и заодно повеселиться, душу потешить.

Некоторые проблемы возникли у Кости при переодевании, поскольку все его потуги помочь стременному в деле собственного облачения заканчивались весьма плачевно, и под конец Епифашка робко намекнул, чтобы князь, образно говоря, не суетился под клиентом.

Увешанный оружием с головы до ног, Костя наконец спустился вниз, где его нетерпеливо ждали остальные участники мероприятия.

Широкая санная колея была достаточно удобной для коней, и кавалькада всадников лениво протрусила по узеньким улочкам города, затем, пройдя через ворота, двинулась по хорошо укатанным многочисленными санями дорожкам между домами, жавшимися к невысоким крепостным стенам, и наконец вырвалась на простор.

Теперь дорога больше напоминала широкую тропинку — видимо, зимой движение по ней было не столь интенсивным, но спустя всего полчаса припекавшее совсем по-весеннему жаркое солнышко сменилось утренней прохладой зимнего леса.