Глава тридцать вторая
Обосновались все храбры и волхвы в соседних с княжеским теремом домах. Сгинули все жители Китежа в день моей инициации, а дома их не тронутыми остались. Даже пыли за тысячу лет там не скопилось.
Как вступил я в терем княжеский, так тоска лютая меня обуяла. Воспоминания со страшной силой начали накатывать, вызывая во мне лишь ярость.
Сам я впервые за тысячу лет вызвал Ярополка на поединок настоящий. Понял всё богатырь без лишних слов. Да и сам он сейчас чувствовал себя не лучше.
Перед боем нашим поставил я барьер, что батюшка всегда ставил, когда сражались два сильных храбра. Даже не понял, как получилось у меня создать защиту эту, но не уступало она барьеру отца, а может и превосходила его. И всё благодаря силе, что черпал я из источника Китежского.
Никогда в жизни не бился я так яростно. Не прибегал ни к каким уловкам и даже не пытался чародейством воспользоваться. Только сила богатырская и умение, полученное за тысячу лет тренировок и сражений с созданиями тёмными.
Ярости во мне было столько, что глаза она затмевала и порой приходилось просто кулаками во все стороны махать, пока зрение не возвращалось. Но ярость та помогала мне сражаться, как никогда до этого. Впервые в жизни смог я Ярополка теснить. И теснил его по праву. Праву сильнейшего. В то момент именно таким и был я.
После окончания боя Ярополк погрузился в себя и исчез, а меня начали все вокруг поздравлять. Вот только сам я не ощущал никакого удовлетворения. Словно бой этот, что-то сломал, что мы с Ярополком строили эту тысячу лет.
И лишь через два дня пришёл поговорить со мной Богатырь. Всё это время просидел он на холме, что окружали сейчас идолы богов славянских, подперев собой крест, цепям обмотанный.
— Нечему мне тебя больше учить Казимир. Смог ты надо мной верх одержать и как наставник твой я горд.