Княжич Вовка

— Все мы недужим порой, и ты когда-нибуть к нам на больничную койку попадёшь.

— Да скорее ваше отделение в полном составе ко мне загремит на нары. Помнишь, как недавно укрывали махрового афериста?

Вкрадчивый постепенно повышал голос. Разгорался спор.

— Это когда ты нагрянул с постановлением на обыск и поднял на уши даже Владимирскую милицию? Так он всё-равно в стационаре потом неделю оставался, да и куда бы бедняга убежал с открытым переломом бедра?

— Однако вам тогда всё же устроили взбучку за оказание сопротивления властям!

— Ну и что, выговором больше, выговором меньше, да я может быть их коллекционирую! Вот вытурят отсюда, выставку устрою и начну показывать за деньги. Милиции, кстати, буду продавать билеты по двойному тарифу.

— Выгонишь такого, пожалуй, когда ты у САМОГО! вместо личного врача. Удивительно как он другана главным до сих пор не сделал? Неужели отказываешься? Да если бы наверху не прикрывали, давно бы горбатиться тебе, мил друг, на Колыме.

— На Колыме тоже люди живут, там говорят сейчас рыба-а-лычка!

— А ты почём знаешь?

— Дык пишут. Готовиться приходится туда по твоему совету. А не махнуть ли нам, Федотыч, с тобой на Нерль? Мне такие места показали-и-и, пальчики оближешь! Ушицы похлебаем с дымком, рассвет с удочками встретим, а?!

— Да-а, на речку сейчас бы хорошо. Сто лет на рыбалке не был. Только ты зубы-то не заговаривай, чай не дантист, лучше выдавай злоумышленников по-хорошему.

— Не-а не выдам. Нету у меня преступников, только больные женщины, дети и старики. Кстати, только-что ребёнок поступил лет семь от роду с высокой температурой, а я вместо того чтоб лечить, с тобой здесь лясы точу. Ты не её случайно арестовывать пришёл?

— Девчонка в длинном светлом платье с вышивками?

— Да.

— И всего семь лет?

— Ну-у, может быть даже шесть. Мы ещё не успели уточнить.

— Семёныч, давай сегодня по-хорошему, я пройду, посмотрю и решу, кого мне надо, а кого не надо?

— Нет, не выйдет, ты как видно нынче без постановления? Вот и ступай к своему родственничку. Кто он там тебе: кум, сват, деверь, сношенек? Никогда не разбирался в этой вашей иерархии. Если совести хватит арестовать больного ребёнка, то пусть выписывает официальную бумагу. И при очередном посещении стучи, прежде чем двери ломать. Здесь больница, а не забегаловка! К тому же получки может не хватить, каждый раз расплачиваться!

К нам Айболит вернулся бодрый духом и кажется даже помолодевшим. Видимо маленькая победа над старым знакомым подняла ему настроения.

— Ну что, огольцы, целый день сидели в Клязьме и ели мороженое? — Хитро прищурился он, будто подсматривал за нами всё время.

— Не — е, мы, когда в магазин бегали вылезали. Хромает пока сервис, прямо в речку товары не приносят. — Хохотнул я.

— Смех, смехом, но у ребёнка не меньше 38*. — Проворчал доктор и стал рассматривать градусник.

Спецом врач оказался опытным, температуру угадал точно, потом снова заглянув в рот, озабочено покачал головой и прослушал грудную клетку.

— Вот что, сейчас вам медсестра укольчик поставит, я таблеточки выпишу и недельку, наверное, придётся обойтись без купанья с мороженым.

— Ано газиро-овку-у-у?! — Обижено протянула Данка.

— Никаких газов. Соки можно, но желательно в тёплом виде. Если совсем уж будет невтерпёж без сладостей, то покупайте самые мягкие пирожные, не царапающие горлышко.

— А теперь ты снимай рубаху со штанами, обормот, — повернулся Семёныч ко мне.

— Зачем ещё?

— Давай выполняй, когда доктор требует, а если стесняешься девочки выйдут, — усмехнулась Анюта.

— Ничего не стесняюсь, но я же здоров.

— Ага, как бык, только скажи, мил друг, кто тебя ножиками исполосовал?

— Какие ножи? — сделал я круглые глаза. — Это царапины! Просто по лесу без рубашки бегал, а там знаете какие колючки! Мы с пацанами в индейцев играли…

— А на ногах тоже скажешь колючки? Или ты без порток в шиповник сигал с разбега? Меня не обманешь. — Погрозил пальцем врач, осматривая со всех сторон.

Пришлось выкручиваться. Не расскажешь же им правду, ведь ни в жисть не поверят!

— Ну это уже потом, когда в мушкетёров. Просто мы шпаги хотели, как настоящие и не подумали, что будет опасно.

— Нифига вы, молодёжь, не думаете, а теперь прочищать придётся. Неужели не видишь, шалопай, что кругом на теле нагноения? Почему сразу не обработали антисептиками? А если гангрена разовьётся? Вы где живёте-то?

Последний вопрос мужчина задал будто невзначай, но опять хитро прищурившись. Глядя на такую ухмылку, врать по-крупному не захотелось. Кто его знает, вдруг дядька и в правду всевидящий? Слишком уж он похож на того, картинного, с бородой, которого порой изображают на облаках.

— Мой дом в Гороховце, а они наши знакомые из дальней деревни и гостят на каникулах. Сюда приехали ваши достопримечательности рассматривать и с мороженым да, перестарались. — Поспешил я ответить, пока подружки что-нибудь про свой мир не брякнули. (вдруг добросовестные медики решат, что их срочно к психиатру надо?)

— И небось все финансы закончились. Как назад к себе планируете добираться, лягушки-путешественники?