Князья Эльдорадо

Пока юноша, отвернувшись, освобождался от лишних деталей одежды, Белка умудрилась сбросить с себя все. Гоша, повернувшись к кровати, обнаружил столь ослепительную и завлекательную картину, что у него затряслись руки. Перед ним на кровати лежало обнаженное девичье тело, покрытое легким загаром. Упругие полушария грудей взволнованно поднимались и опускались.

– Гошенька, я тебе не нравлюсь?

Юноша, невнятно мыча, отрицательно покачал головой.

– Тогда не стой столбом, иди ко мне.

И Гоша прыгнул навстречу своему счастью.

Шторки балдахина упали, занавес опустился.

Не будем, дорогой читатель, мешать влюбленным, отправимся дальше по страницам повествования.

* * *

Промелькнули праздничные дни, наступили суровые будни. Юсупов отправился на заводы, таща под мышкой папку с технической документацией на самозарядный карабин Симонова СКС-45 и автомат Калашникова АКС-74 (складной). Анна в швейных мастерских давала задания на пошив двадцати тысяч комплектов полевого обмундирования для новых полков. Кошкин с полковником Крейцем и майором Риде с утра заседали в штабе, исправляя графики курса молодого бойца. Начальник штаба, посвистывая простуженным носом, составлял смету на строительство второго военного городка с двадцатью казармами и прочей префектурой. Старым гвардейским полкам пока придется пожить в палатках. На огромном плацу выстроились новобранцы, подходившие по одному к столу, за которым восседали лейтенант и сержант. Составляли списки рядового состава. С самого начала возникли определенные трудности с признаками трагикомедии. После двух простых, казалось бы, вопросов рекруты превращались в соляной столб.

– Тьфу на вас, – сердился лейтенант Сашка Кузнецов. Мало что русский язык коверкаете, так вдобавок без фамилий живете, – и осекся. Вспомнилась Русь-Матушка – люд простой обходился кличками, чаще всего по роду занятий или по фамилии боярина, на чьей земле он жил.

Кузнецов пхнул сидящего рядом сержанта Отто Книппеля:

– Напрягай мозги, сейчас всей этой ораве будем фамилии придумывать.

Старый гвардеец рванул в бега, но был пойман за ногу ушлым лейтенантом.

– Дезертируешь? Смотри у меня, – и помахал здоровенным кулаком перед носом несчастного немца.

– Я что, тут должен один отдуваться? – бурчал он недовольно.

– Ну-ка, подходи по одному! Имя?

– Ян.

– Фамилия?

Рекрут беспомощно пожал плечами.

– Род занятий?

– Ась?

– Балда, чем занимаешься?

– На земле работаем, хлеб растим, ну, овощ разный, – лицо лейтенанта озарилось счастливой улыбкой.

– Будешь Хлебовым.

– Лет сколько?

– Осемнадцать зим.

– Пиши: сержант, рядовой Ян Хлебов, восемнадцать лет. Следующий.

Ядвига, забрав с собой Белку от греха подальше, на «России» отправилась в Нант на ежегодную ярмарку. Ей предстояло закупить большую партию тонкого сукна и парусины на обмундирование солдат.

Один Гоша неприкаянно мотался с удочкой по берегам реки.

Анна, обратившая внимание на апатию сына, поделилась с мужем.

– А, ну это мы быстро вылечим, – и определил Гошу в первый полк, командовать второй ротой. – Служба, она любую дурь из башки выбьет. Гы.

Анна в ответ обозвала Кошкина деспотом и сапогом и отвернулась на свою подушку, на минуту.

По вечерам Юсупов жаловался Кошкину:

– Задолбали меня посланцы царя Михаила. Лезут везде, где ни попадя: «Это чо? Это зачем?» Тьфу. Мне делом заниматься надо, а не следить, чтобы какого дьяка в станок не замотало.

– Ладно, Мачо, не ной, завтра переговорю с князем Долгоруковым. Раз не соблюдают технику безопасности, то делать им в цехах нечего. Пусть смотрят на обучение молодых бойцов.

– Кстати, – оживился Илья, – как тебе новые полки?

Кошкин лишь раздраженно мотнул головой:

– Пока пушечное мясо, будем надеяться, что вылепим из них настоящих вояк.

Князь Кошкин абсолютно не кривил душой. Через месяц сержанты и капралы ходили с осипшими глотками. Рекруты не знали элементарного – где лево, где право, пока Гоша не внес рациональное предложение – утром перед занятиями на плацу, мазать сажей тыльную часть ладони левой руки новобранца. Пришлось открыть начальную школу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Постепенно деревенские увальни приобретали навыки и умения воинов. Нагрузки и сложности полос препятствий увеличивали медленно, но верно. Прошло полгода, и вчерашних Янушей-Иванков стало не узнать – раздались в плечах, появилась молодецкая стать, поумнели глаза. В начале обучения выяснился прискорбный факт – в большинстве своем рекруты не умели плавать. Хорошо, здесь, на юге Франции, теплая осень. Два месяца перед завтраком полки загоняли в реку под присмотром суровых сержантов и капралов. С началом весны, когда просохли дороги, с большой охраной из гвардейцев отправили, наконец, в Московию опостылевших посланцев Романова – князя Долгорукова и дьяков. В княжеском саду зацвели яблоки и вишни, деревья, казалось, запорошило чудным бело-розовым снегом.

Воскресение – после заутрени в отдаленную беседку у пруда, запыхавшись, прибежала влюбленная парочка. Белка в последнее время дулась на Гошу – мало уделяет ей внимания.