Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство

Славяне тогда переживали период военной демократии, когда часто народные собрания избирали себе вожаков на военные походы, князей для правления; так что случай избрания Русса великим князем не был каким-то исключением из правил. Правда, уж тогда постепенно стал утверждаться обычай передачи княжеской власти по наследству, появились княжеские династии. Эти процессы — и избрание народными собраниями князей, и переход престола от отца к сыну — шли одновременно, в зависимости от сложившихся обстоятельств; государства складывались не сразу, а постепенно, в течение десятилетий и веков, преодолевая племенную рознь. Были еще эти государственные объединения рыхлыми, неустойчивыми, порой распадались, чтобы потом снова сплотиться воедино.

III

— Кто он такой, этот Русс, чтобы я ему подчинялся? — бушевал Лютобор, получив известие о решении вече бодричей и гаволян. — Пусть только сунется ко мне, я его войско распущу в пух и прах!

— Вот что с ним поделаешь, упрямым бугаем? — при очередной встрече сказал Могута. — Не воевать же с ним?

— Может, Русса поженить на одной из его дочерей? — предложил Воимир. — Тогда против зятя он не посмеет поднять оружие.

— А у него их нет. Пять детей у него и все сыновья!

— Можно похитрей поступить, — немного подумав, продолжал Могута. — Кто на сегодня князь у словен?

— У них правит династия Словенов почти сто лет, пять лет назад я встречался с Драгомиром. Но ему тогда шел восьмой десяток. Помер Драгомир прошлым годом. Его сын Добран на престоле.

— Женат?

— Кажется, нет. Его бы на твоей дочери Велине поженить. Тогда мы приобретем надежного союзника, а против трех племен и Лютобор будет бессильным.

— А что, неплохая мысль.

— Твоя дочь согласится выйти за Добрана?

— Заставим.

— Тогда поеду к словенам говорить на этот счет.

К своей поездке Могута подготовился серьезно. Продумал подарки матери Добрана, старой княгине Чеславе, с которой вел дружбу с ранних лет, снарядил нарядный возок, запряг в него тройку лучших коней, а за неделю до отъезда послал гонца, чтобы предупредить о своем прибытии.

Встречен он был со всем радушием и добросердечностью. Сама княгиня, которой было за шестьдесят, вышла на красное крыльцо. Они трижды расцеловались, а потом она повела его во дворец. В большой трапезной были выставлены столы, которые ломились от разных яств. Могута был усажен на почетное место, в золотой кубок ему наливали заморского вина, Чеслава подавала ему блюда с едой собственноручно. Гости поочередно, вставая, произносили здравицы в честь княгини словен и князя гаволян.

На другой день, хорошо отоспавшись, Могута снова встретился с Чеславой. Разговор происходил в светлице князя с глазу на глаз.

После взаимных приветствий Могута сказал:

— Прибыл я к тебе, пресветлая княгиня, по важному государственному делу. Все труднее и труднее стало жить нам, гаволянам и бодричам, на границе и защищать свои и ваши земли от ворога. Истощили мы свои силы и стали сдавать шаг за шагом наши отчие земли. А происходит это потому, что порознь ведем борьбу, нет среди нас, славян, единства. Но договорились мы с бордичским князем Воимиром, что станем теперь заступать пути врагу сообща. Хотелось, чтобы и ваше племя поддержало нас.

— Славное дело вы начали с Воимиром, — степенно ответила Чеслава. — А потому будет с моей стороны вам всяческое содействие и помощь.

— Не сомневался в твоей поддержке, Чеслава, потому и приехал. Но хотелось бы наш уговор подкрепить чем-то более важным и значимым.

— Что может быть более значимым, чем наши обещания сотрудничать и помогать друг другу, Могута?

— Брачный союз любящих сердец!

— Уж не предлагаешь ли ты мне выйти замуж за тебя? — рассмеялась Чеслава.

— Избави богиня Лада от такого! — в тон ее шутки ответил Могута. — Немало есть людей помоложе нас.

— Наверно, имеешь в виду моего сына Добрана? — посерьезнев, спросила Чеслава.

— Именно о нем и хочу повести разговор.

— И кого же ты намерен ему сосватать?

— Дочь бодричского князя Велину. Красавица редкая и умница, каких не часто сыщешь в окрестных землях. Поверь мне, она будет достойной княгиней племени словен.

Чеслава долго молчала, видно, обдумывая предложение Могуты, потом произнесла:

— Сын мой Добран вырос мужественным воином, вместе с отцом прошел не одно сражение. Сейчас он скитается где-то в лесах, страстно любит охоту. На девушек не смотрит, хотя пора бы уж ему заводить свою семью и заботиться о наследнике. Давай мы с тобой договоримся, Могута: сына неволить не стану, приедет он в Микилин, посмотрит на свою суженую. Понравятся они друг другу, не буду ему перечить.

— И на том спасибо, пресветлая княгиня. Ты, как всегда, приняла мудрое решение.

— Сама бы поехала на смотрины невесты, сама бы стала сватать, да здоровье не позволяет, видно кого-то просить придется.

— Хочешь, стану сватом? Уж так расстараюсь, так расстараюсь, останешься довольной, и сын твой будет не в обиде.

— Так и поступим. Жди в гости Добрана, сама его снаряжу в дорогу.