Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.

Караванщики охотно выкладывали о себе разные сведения на привалах, что служило для Дара бесценной информацией о повседневной жизни мира, в котором ему теперь предстояло жить. Ну и, разумеется, у вечерних костров «травились» бесчисленные истории, вперемежку с байками, в духе «Тысяче и одной ночи»... Дар слушал рассказы очевидцев про вторжения иношных тварей из-за Больших гор, про сражения с самалитами и мерканскими пиратами, слухи про жуткие обряды жрецов богов-Отступников (рассказываемые с фантастическими подробностями, поскольку рассказчики сами в магии были ни бум-бум...). Рассказывали еще полу-легенды, полу-были про таинственные горные монастыри, в которых можно найти рукописи и артефакты, созданные еще до Разлома, про жрецов-друидов, хранителей двенадцати древ Жизни, держателей Полога Богов. Несколько раз упоминали странный орден рыцарей-монахов «фалантеров». Их резиденция в Больших горах была уничтожена много веков назад нашествием иношных тварей насланных магией жрецов Отступников – весьма сильных и многочисленных в ту эпоху. В то же время, многие сходились на мнении, что «фалантеры» вновь появились и ведут свою деятельность в Мерке и Самале – выкупают рабов, в первую очередь – детей. Про самих «фалантеров» никто почти ничего внятного сказать не мог. Сходились только на том, что это люди очень сильные духом и безупречно справедливые. Говорили еще, что живут они общиной, где всё имущество – совместное. Дару эти люди, если они существуют вправду, а не только в легендах, понравились сразу и безоговорочно – настоящие коммунары этого мира.

Вспоминали и ушедших богов, повелителя морских чудовищ Моря Смерти – Крия, бога смертельной Пустыни Призраков – Япета. Заброшенные храмы Япета очень привлекали искателей приключений, но вот только из пустыни мало кто возвращался, а половина вернувшихся была безнадежно повреждена умом... Почти все были уверены, что призраков, от которых пустыня получила название, Япет же и насылал – чтобы жадные и наглые людишки не тревожили его уединения. По той же причине, воды Моря Смерти патрулировали жуткие морские чудовища, оберегавшие покой своего повелителя, бога Крия. Кто-то еще уверял, что в Море Смерти живут разумные люди-рыбы, которые торгуют с Оркейским княжеством – единственным поселением людей на островах Моря Смерти. Но это уже считали полнейшими сказками, да сами рассказчики в такие истории не слишком верили.

Из общей массы словоохотливых и открытых нараспашку спутников, выбивались только двое – лекарь Деций и старшина каравана Хигс. Первый охотно поддерживал разговоры, но практически никогда не распространялся о себе, и Дар заподозрил, что у него, как и у самого Дара, есть, что прятать от других. Второй всегда держался особняком, и в посторонние разговоры с подчиненными не вступал. Зато он пару раз оказывался неподалеку, когда Дар разговаривал с Квинтом и Элеаной, и несколько выходил из своего образа «дикаря». И Дар затем ловил на себе внимательные взгляды Хигса.

Единственное, что поначалу вызвало некоторое недоумение у караванщиков – это явно дружеские отношения между «дикарем» и имперскими патрициями. Но ситуацию исчерпывающе объяснил Квинт, назвав Дара своим побратимом. Боевое братство в Раменье было известным и почетным обычаем, и нередко объединяло княжича с простым дружинником или хуторянином. Так что когда в одном из разговоров на эту тему Квинт просто заметил: «Когда мою спину прикрывает Дар, я могу быть спокоен», то их дружеская близость перестала вызывать какие-либо вопросы.

Дар, полностью выздоровевший физически и всё еще находившийся в существенном разладе с собой, по-настоящему наслаждался ежедневной рутиной караванной жизни. Он радовался тому, что решения теперь принимает не он, что можно просто добросовестно выполнять чужие приказания. Всю дорогу – от замка, до встречи с караваном, он ощущал личную ответственность за жизнь своих товарищей, а это было нелегкой ношей. За себя он почему-то не боялся, даже во время поединка с Желтым Шаманом – тогда от него требовалось напрячь все силы, а заботиться еще о чем-либо не оставалось времени. В любом случае, он не видел себя предметом интереса для Хакеса, которого начал всерьез побаиваться – это пришло, наконец, вместе с пониманием о действительной силе этого чудовища, для которого едва не угробивший Дара шаман был не более чем мальчишкой на побегушках... А если Хакесу его персона не интересна, то можно хоть немного перевести дух и расслабиться!

Однажды, между делом Квинт заметил:

- Ты, наверное, тоскуешь по своему родному миру...

Это предположение сначала удивило Дар, а после заставило задуматься. Ни малейших признаков ностальгии он не испытывал. Задавшись вопросом: «Почему так», он очень быстро дал сам себе ответ – потому, что свой родной мир он действительно недолюбливал. Не то, чтобы он желал ему плохого, просто напросто его мир, по впечатлениям Дара, был тяжко болен чем-то вроде ожирения мозгов. А подобный недуг сочувствия не вызывает...