Книга 12. Пожиратель империй. Часть 3

«У меня есть то, что я не смогу защитить в одиночку, несмотря ни на какую силу. И теперь, когда против меня готов ополчиться весь мир, я пришёл к выводу, что это — единственный выход. А ещё я знаю, что Руйгу не может быть вассалом Майигу, а Байгу — вассалом Руйгу из-за разницы в силе. Так что, даже если я присягнут кому-то на верность, это не будет навечно».

Моих мыслей коснулся тихий смех истинного дракона.

«Вот это уже больше похоже на правду. Скажи ты только про защиту, я бы тебе не поверил».

«Почему?»

«Потому что давным-давно, я был таким же, как ты сейчас. Непреклонным, идущим к цели несмотря ни на что, и всегда добивавшимся своего. В те времена я бы скорее сам себя убил, чем присягнул бы кому-то на верность, несмотря на то, что у меня тоже было, о чём беспокоиться. С возрастом я стал спокойнее и мудрее, и в конце концов решил всё-таки присоединиться к Катриону. Но для этого мне потребовались тысячи лет. А ты куда моложе, чем я был тогда».

Я усмехнулся.

«Честно признаюсь: из всех кланов Единства мне больше всего хотелось бы присоединиться именно к Исс».

«Несмотря на то, что ты уже не истинный дракон?»

Такой вопрос Исса меня ни капли не покоробил.

«Конечно. Я никогда особо не заботился о чём-то вроде этого. Не важно, кто каких видов, куда важнее схожесть целей и принципов».

«Это мудрая мысль. Хотя мы и преследуем родство по крови вовсе не ради самого родства. Ладно, малыш. Дольше говорить нет смысла. Выводы, которые хотел, я сделал, а просто пообщаться у нас ещё будет возможность».

«Даже если не вы выиграете этот аукцион, я буду рад встретиться и поговорить в любой момент».

«Да. Если мы не выиграем, обязательно приходи в Исс. У меня будет, что сказать тебе. Не как своему вассалу, а как новому полубогу».

Уточнять, что он имел в виду, я не стал. Но, разумеется, мозг моментально зацепился за слово «новый». Не «первый», а именно «новый». Значило ли это, что Исс когда-то знал ещё одного Майигу, пошедшего по иному пути?

Я должен был обязательно об этом узнать.

Тем временем прошло уже сорок минут аукциона, на обоих счётчиках суммы перешли границу в два секстиллиона и, наконец, прекратили бешено скакать с числа на число. Изменения теперь происходили раз в несколько секунд, что с учётом количества участников было довольно редко.

Все они уже сделали ставки либо максимально допустимые для них, либо близкие к тому. И теперь повышали ставки в основном те, кто сомневался насчёт своего попадания в первую сотню.

Проблема была в том, что оба счётчика не только, будто играя на нервах зрителей и участников, показывали почти одинаковые числа, но и скакали друг через друга с такой частотой, что от вспышек чёрного и красного, показывающих смену «лидирующей» чаши, уже начало рябить в глазах.

После начала голосования участники должны были обнаружить, что, после вписывания своих первых ставок на одну из досок вторая становилась бесполезна. Раз выбрав сторону, сменить её уже было невозможно, либо продолжать и продолжать повышать ставки.

Да, можно было остановиться и прекратить повышать. Сдача и проигрыш означали возвращение вложений.

Вот только при виде той суммы, что накопилась над чашами, неизбежно приходило понимание, что преимущества, которые можно было получить от победы, превышали финансовые потери.