Книга 12. Пожиратель империй. Часть 3

— Предложение заманчивое, но то, что я хочу получить в первую очередь — это не обещания. Кто стоит за тобой? И как ты стал настолько силён?

— Насчёт силы — это я и собирался предложить. Есть особый мир, не входящий в Содружество, законы которого позволяют в сотни раз повысить коэффициент усвоения мировой ауры из Даров и Сущностей убитых врагов. Нас троих отправили туда вместе с несколькими сотнями тысяч обычных Майигу. В любом другом мире на нашем уровне от их убийства не было бы никакой пользы, но там это сработало. Результат, думаю, ты видишь и так. И если ты пощадишь меня, я расскажу, что это за мир и как туда попасть.

— Наниматель? — строго переспросил я.

— Леди Пяти Оттенков.

Я чертыхнулся. Бенингируда, более известная как Леди Пяти Оттенков, была одной из Байгу Содружества. Количество желающих убить меня сильных мира сего росло как на дрожжах.

— Ладно, это я ещё проверю. Ты давал какие-то клятвы ей?

— Нет, — покачал головой Майигу. — Не знаю, почему она не потребовала этого, возможно не хотела, чтобы в моём теле остался идущий к ней след, а может быть верила, что я всё равно не смогу её предать из-за заложников.

— Ты ведь понимаешь, что, если я выйду из этого купола живым, твоих родных всё равно убьют?

— Сделаем вид, что ты меня поймал и пленил. Тогда Бенингируда будет вынуждена сохранить жизнь моим жёнам и детям, чтобы продолжить шантажировать меня, чтобы я молчал.

— Хороший план, — одобрительно кивнул я. — Может сработать. Но, говорю сразу, за действия Бенингируды я не ручаюсь. Даже если мы сделаем так, как ты говоришь, не факт, что она сделает так, как ты предполагаешь.

— Я понимаю. Но иных вариантов не вижу. А так будет хотя бы шанс их спасти.

— Если принесёшь мне клятву верности здесь и сейчас, я подумаю о том, чтобы тебе помочь.

— Хорошо, — без колебаний кивнул котовий кентавр, тут же склоняя передо мной голову. — Я, Кийим, вверяю свою жизнь и судьбу в руки Тима Тарса, пощадившего меня и отнёсшегося ко мне великодушно, несмотря на то, что я пытался забрать его жизнь, и клянусь, что отныне и впредь буду следовать его воле, не предам его и не отвернусь от него, что бы ни произошло.

— И ты даже не поставишь никаких условий касательно своей семьи? — честно говоря, даже немного удивлённый тем, насколько просто он на это согласился.

— Без Вашей благосклонности, господин, — его тон и стиль обращения резко изменились. — И мне, и им всё равно не жить.

— Хорошо. Я принимаю твою клятву.