Книга 2. Истоки знания.

— Они постепенно сходят с ума, — сказал он серьёзно. — Если у ария заменить духовный вектор цели на материальный, у него рвёт крышу… Вот почему в Швеции, Норвегии, Дании кончают жизнь самоубийством в основном состоятельные люди… Душа ария сконструирована Творцом на постижение высшего, когда же её искусственно запирают в рамках материального, она убивает тело. Да, да душа разделывается с телом безжалостно. Тело, которое пытается диктовать ей волю, душе не нужно. Этот раздрай между сознанием души и сознанием тела в психиатрии и называется безумием… С гибридными нечистокровными расами такой беды не происходит. Не становятся умалишёнными по причине материализации сознания семиты, негры и все восточные народы: китайцы, вьетнамцы, малазийцы и т.д. О чём это говорит? Да о том. что нас белых высшие силы создали не для обслуживания своего тела, а для служения Творцу, для того, чтобы мы здесь на земле подняли до своего уровня все остальные отсталые в духовном плане народы. А мы что делаем? Сами скатились до их уровня! Понятно, что нас потомков древних ориан загоняют в прокрустово ложе материального специально. Но «ничего винить зеркало, коли рожа крива», — сами виноваты, что теряем свои духовные ориентиры. Когда попадёшь, Юрий Алексеевич, на Большую Землю, то сам увидишь полусумасшедших. Тех, кто жаждет испражняться чёрной икрой и непременно в золотой унитаз… Прости не к столу будет сказано — покосился хозяин на покрасневшее от его резких слов красивое лицо жены… Выслушав монолог Ивана Фёдоровича, я оглядел накрытый яствами стол и обомлел: на нём стояло то же самое, что обычно присутствовало на столе хранителя. Тот же медовый сбитень, те же овощи и тот же зажаренный в сметане огромный карась…

После той памятной встречи со старообрядцами прошло несколько лет. За это время я посетил развалины Зашиверска, Русского Устья Побывал в сендухе (так называется на местном наречии восточноси бирская тундра) на развалинах городов легендарных омоков. Посетил селения тундровых и верхнеколымских юкагиров. Там я занялся изучением их языка, песен, преданий и техники шаманизма. В Нелемном. юкагирской столице, я прожил больше трёх лет. Оттуда переехал на Чукотку в Уэлен. С Уэлена перебрался на Анадырь к чуванцам. И с Камчатки, где закончилось мое многолетнее северное паломничество, наконец, отправился на «Большую землю». Не побывал я по адресам старого только на юге страны. Но он, этот юг, был уже давным-давно не Российским. Потому свою поездку туда на какое-то время мне пришлось отложить.

Далеко не сразу, только в конце пути, я стал понимать замысел хранителя и его конверт с адресами. Только ли я один иду по России этой дорогой? Наверняка, следом за мной на неё ступил кто-то ещё, может, и не один? Но я своих последователей, возможно, и предшественников вряд ли увижу. Таков замысел. И он этот замысел правильный. А старый ничего и не скрывал. Он не раз говорил, что таких, как я, по России много. Что я не одинок. Но я не понимал ведуна… Что он имел в виду, до меня не доходило. А между тем незаметно для себя я получил такое образование, о котором не смеет мечтать ни один профессор. Всего лишь от адреса к адресу… В одном северном посёлке пожил год-два. в другом… Где работал лесником, где школьным учителем, где рыбаком, а где и штатным охотником. И так два десятка лет! Много это или мало? Кому-то может показаться, что много. Но мне, если честно, кажется, что мало. Очень мало. Чему я смог научиться у тех, с кем мне пришлось встретиться? Тому, что лежит на поверхности. На самом виду. Глубинное же так и осталось за рамками моего понимания. На мой вопрос о сакральном все мои учителя говорили почти одно и то же.

— Наше знание не может быть твоим, Юрий, не стремись превращаться в иждивенца. Ты способен и сам отыскать то, что тебя интересует. Важен путь, а не готовое… дорогу мы тебе показали, вехи на ней тебе видны. Что тебе ещё надо? Давай — вперёд!