Книга 4. За семью печатями

Через несколько минут я был почти у цели. Ещё пара шагов и в моих руках окажется заветная берданка. Но тут странный человек повернулся в мою сторону. Став за ствол обгорелой лиственницы, я замер. Бородатый скользнул взглядом по моему укрытию и наклонился над своим рюкзаком. Мне было видно, как он достал из него чёрный, покрывшийся копотью чайник и такую же кружку. Когда он наклонился, чтобы набить чайник снегом, я сделал свои последние шаги и взял в руки берданку бродяги. К моему удивлению, человек занятый своими мыслями и делом, так ничего и не заметил. Он, не торопясь, набил чайник снегом, повесил его над огнём и только потом повернулся в мою сторону. Когда наши глаза встретились, странная личность открыла рот и чуть не свалилась в собственный же костёр. Кое-как усевшись на бревно, и поджав под себя голые ноги, «горная рвань», как я окрестил про себя бродягу, надтреснутым голосом произнес:

– Вы меня сразу убьете или, может, сначала выслушаете?

– Неужели я похож на бандита с большой дороги? – покосился я на сидящую передо мною рвань.

– М…м… Вид у вас решительный, – пробурчал незнакомец. – Да вы можете положить берданку, она всё равно не заряжена…

Я передёрнул затвор и, убедившись, что ни в патроннике, ни в магазине нет патронов, положил оружие на прежнее место.

– Почему в ружье нет патронов? Вы не знаете законов тайги? Зверь к огню не подойдёт, но человек, точнее, нелюдь всегда может встретиться. Даже в таких глухих местах…

Сев напротив, я ещё раз осмотрел бородатого.

– А вы, любезный, кто будете? – нараспев проговорил бродяга. – Человек или нелюдь?

– Тот, на кого похож, – попробовал я улыбнуться.

– Тогда, значит, мне «крышка», – опустил голову «горная рвань».

– Неужели у меня такой свирепый вид? – искренне удивился я.

– Очень! И в руках автомат!

– Не автомат это, а гладкоствольный карабин. Ваше ружьё намного круче. У вас калибр тридцать второй, а у меня, – повесил я на сук свою «Сайгу», – мизер! Хорошо стреляет только пулями.

– В оружии я ничего не понимаю. Не военный я и не охотник. Потому забываю, что ружьё должно быть заряженным.

– Кто же вы тогда? – задал я, наконец, мучающий меня вопрос.

– Учёный, геолог. Но не полевик, а лабораторная крыса. Первый раз в поле. И наверняка последний.

– Что так?

– Больше десяти дней ничего не ел, кроме ягоды, и уже есть не хочется… Долго так не протяну… Если вы меня пожалеете, мне всё равно конец!

– Почему вы считаете, что я вас обязательно должен убить? Спросил я, вставая.

– А разве не так?!

– Конечно, нет!

– Тогда скажите мне, как вы здесь оказались?

– Пришёл с озера Эссей, здесь не так далеко, – соврал я.

– Добрых пару сотен километров гор и тайги, – покосился на меня бородатый. – Да и потом, зачем вы сюда притопали?

– Предположим, сбежал от долгов…

– От долгов! – вытаращил на меня глаза незнакомец. – Там что, в Эссее якуты с ума посходили и банк открыли? Зачем вы мне лжёте? Говорите правду, что вас послали меня найти и убить.

– Кто?! – удивился я.

– Наши конкуренты.

– Какие конкуренты? Вы что несёте? Никаких конкурентов я не знаю и знать не хочу. Да и вы меня мало интересуете. Просто увидел, что вам нужна помощь, вот вас и догнал!

– Разве не по «жучку» меня вычислили?

– По какому ещё «жучку»? – возмутился я. – Вы принимаете меня за другого, – с этими словами, не взяв с собой оружие, я направился к оставленному мною рюкзаку.

«Если у бородатого с головой всё в порядке, он может воспользоваться и своей берданкой, – рассудил я, посмотрев на оторопевшего незнакомца. – И потом, в рюкзаке у меня лежит заряженный «УЗИ»…

Но к моему удовольствию, «горная рвань» так и не сдвинулся со своего места.

«Этот тип, похоже, не врёт», – решил я, доставая жареную оленину.

– Вот видите, я вас сейчас кормить стану. Хотел бы убить, разве стал бы этим заниматься? – посмотрел я на него.

– Логично, – кивнул бородач.

– Но сначала я напою вас хорошим чаем, – повесил я над огнём свой чайник, – а потом буду кормить понемногу подогретой олениной.

– Давайте сначала познакомимся, – опустил свои голые ноги с бревна успокоившийся бородач. – Меня звать Густавом Давидовичем Швамбергом.

Услышав имя незнакомца, я чуть не схватился за сердце.

«Опять богоизбранный! И где? Здесь, в сибирской глухомани! Там, где раз в столетие ступает нога человека! Вот народ так народ. Воистину от них нет спасения. Везде проникнут! Даже туда, куда русский не залезет!»

Увидев, что я изменился в лице, Густав Давидович забеспокоился.

– Вы, наверное, решили, что я еврей? – старик понял, в чём дело. – Так вот, я вам скажу: я чистокровный немец. Из немцев Поволжья. Это правда, поверьте! Разве вы не видите, что в моём облике ничего нет семитского.

«Евреи давным-давно стали походить и на русских, и на немцев, и даже на китайцев. Генетика тут ни при чём. Всё дело в психике, в подчинении её эгрегору Яхве-Амона. Но если ты, дядя, доказываешь мне, что не еврей, что ж, придётся сделать вид, что я тебе поверил».

– О каком облике вы говорите? – усмехнулся я. – У вас же на лице видны одни глаза, остальное всё борода.