Книга 4. За семью печатями

«У них каждая минута на учёте, – проводил я их взглядом. – Как только основные дела по хозяйству закончены, сразу же бегут на тренировку. Мне бы с ними! Но приказ есть приказ. Может, вечером позанимаюсь воинским с Гориславом. Я же ему обещал… Опять же, если эти прелестницы мне разрешат».

С такими мыслями я улёгся на свою кровать и закрыл глаза. Короткая лекция Валентины многое поставила на место. Собственно ничего кардинально нового я не услышал. И в то же время её рассказ осветил затею тёмных совсем с другой стороны. Раньше я никак не мог понять, куда подевалась у древних греков община. Индоевропейцы пеласги, прямые потомки трипольцев, которые расселились в четвертом тысячелетии на Балканах, были общинниками. Общинниками были и родственные пеласгам минойцы. Из общины проросли и города-государства пришедших на смену пеласгам ахейцев. Северные дорийцы, которые завоевали Ахейю, тем более являлись общинниками. Но вдруг потомки ахейцев и дорийцев отказываются от общинного уклада жизни и превращаются в фанатичных индивидуалистов. Каждый сам по себе. Все друг другу соперники. Фактически общество ранних греков в какой-то степени сошло с ума. Дело в том, что эгоизм и индивидуализм не являются плодами какой-то особой идеологии, скорее, это своего рода заболевание психики. Вышедший из-под контроля человеческого сознания животный инстинкт. Любопытно то, что у греков, и у древних римлян странное психическое заболевание охватило основную массу населения. Понятно, что это не было эпидемией. Но то, что психическая природа людей была в какой-то степени изменена, – факт.