Книга 4. За семью печатями

– Строили крепости, учили вогулов выплавлять металл, тогда они ещё жили на земле теперешних коми-зырян, брали с них и оленных ненцев дань. Никаких тайн нет! Как только на Руси началась повальная христианизация, понимая, чем это грозит, мы снова подались на спасительный Урал. Кстати, потому новгородцы и не смогли взять наш город, что он стоял в таком подземелье, из которого галереи вели, куда угодно.

– Неужели тебе известны такие подробности? – искренне удивился я.

– Никаких особых подробностей мне неизвестно, – снова сел на своё место Добран Глебыч, – Просто я знаю правило. Все наши уральские крепости строились над подземными коммуникациями, пещерами и древними, неведомо кем построенными, подземными городами. Та древнейшая петрографическая Веда как раз и была найдена на стенах такого подземелья. Её срисовали в XI веке, – показал на лежащий альбом со старинными рисунками рассказчик. – Но это я так, к слову. На Урале мы жили более двух веков, Юра, – продолжил своё повествование Добран Глебыч. – В XII веке спасаясь от христианизации, через наши селения и крепости на восток в Сибирь подались вогулы. На их место через пару десятилетий с югов из Великой Перми прикочевали зыряне. Они заняли не только земли ушедших в Сибирь вогулов, но заодно и наши. Коми-зырян было немного, поэтому беды в их соседстве и захвате наших исконных земель мы не увидели. Так же как некогда вогулами, мы стали управлять и пришедшими в приуралье зырянами. Ты наверняка слышал, как в начале XII века на Печоре появились два хищника-норвежца Ториор-Хунд по прозвищу «собака» и некий Карли?

– Слышал! – кивнул я.

– Они хотели разграбить капище юмалы – золотой орианской Лады, которую перенесли на Печору из храма на Ладоге наши словенские волхвы. Помнишь, чем это кончилось?

– Помню. Этих бродяг викингов вдребезги разгромили.

– Во-первых, викинги были далеко не бродягами. Они выполняли заказ самого Ватикана. То был христианский поход, вроде крестового, для пленения языческого «золотого идола». И, во-вторых, не коми спасли храм и золотую Ладу от гибели, а наши предки. Коми никогда не охраняли капища золотой богини. Они тогда были шаманистами и кроме своих духов леса, воды и неба никаких богов не признавали.

– Ты высказал насчёт зырян довольно весомые факты, – заметил я. – Обычно язычники чужих богов особо не чтут.

– Наши люди и перенесли Золотую Ладу после той битвы с норвежцами на Урал, – продолжил своё рассказ помор.

– Некоторое время золотое изваяние Лады было скрыто в пещерах, потом его перенесли в Сибирь. Дальше, я думаю, ты знаешь судьбу Золотой Лады и без меня.

– Но я не уверен, что мои знания истинные.

– Ты опять пытаешься меня отвлечь, – проворчал знаток тайны Золотой Богини. – Скажу тебе кратко, что унесли её наши люди с Урала во второй, на этот раз сибирский, центр древней орианской эмиграции. Имею в виду гигантские подземелья – кладовые плато Путорана. Но после образования Дудинки и Норильска, Золотая Лада могла оказаться и дальше на востоке, например, в подземных хранилищах дельты Лены.

– На Лене! – открыл я рот.

– Всё может быть, – уклончиво ответил старейшина. – А разве ты не знал, что в дельте Лены стоит подземный город?

– Нет, первый раз слышу.

– О нём, об этот городе, знают даже местные якуты. Не понятно только, как они узнали? Теперь ты понимаешь, как нам удалось избежать насильственной христианизации? – снова вернулся к теме Добран Глебыч. – Во время удара по Руси ордынского войска и прекращения движения христиан на восток. Это произошло, как ты знаешь, в XIII веке. Часть нашего населения с Урала вернулась на прежние места: в бассейн Печоры, Мезени, Двины и других рек. Но с подвижничеством Стефана Пермского, который огнём и мёчом стал насаждать новую христианизацию в земле перми и зырян, переселившимся снова пришлось перебираться на Урал. Вторая беда прокатилась по нашим землям в конце XIV века, третья волна преследования была тоже серьёзной, но она обошла нас стороной. Я имею в виду старания местных монахов. Их в XVI веке отвлекли возможности, открывшиеся в Сибири. Туда и хлынули толпы соловецких, архангельских и вологодских миссионеров. Мы остались как бы в тылу.

– А когда вы совсем покинули спасительный Урал? – задал я мучающий меня вопрос.

– В начале XV века, сразу после крещения великой Перми. Потому мы и оказались у наступающих на восток христиан в глубоком тылу. А дальше ты уже знаешь: после Никонианской реформы мы начали выдавать себя за раскольников-старообрядцев. Тем более что последние стали селиться недалеко от нас. Вот я и ответил на все твои вопросы, Юра.

– Нет, не на все, – улыбнулся я. – Мне не понятно, почему племена мурома, мещера и другие, подобные им, на Руси стали называть чудью, да ещё и белоглазой.