Книга 5. Наследие белых богов

– Почему ты считаешь боярское и дворянское сословия дегенеративными? Разве среди этих людей не было вполне адекватных? – задал я вопрос.

– Конечно, были. Взять того же князя Скопина-Шуйского или Дмитрия Пожарского. Но подобных людей уже в годы правления великого князя Василия можно было пересчитать по пальцам. Про дворян, этих прихвостней, живущих объедками с княжеского стола, и говорить не приходится.

– Ты можешь толком объяснить, в чём причина загнивания нашего второго сословия, а с ним и дворян?

– О каком сословии ты говоришь, юноша? – и в голосе Яруна послышались нотки грусти. – Сословия кончились, когда право на власть стало передаваться по наследству. В древности управленцы прорастали из первого сословия тружеников. С одной стороны, во власть их выдвигал народ, с другой – жрецы-философы, хранители древней мудрости. С приходом на Русь христианства два высших ведических сословия превратились в касты. Не стало кастой только сословие хранителей, потому что его полностью истребили. Но речь идёт не о кастах, а о том механизме, который превратил прослойку управленцев в психически ущербных. Не догадываешься в чём причина?

– Честно говоря, нет.

– Чтобы разобраться в навязанном простому человеку механизме саморазрушения, надо понять, что собой представляет психическая недоразвитость. В чём она выражается, и почему она так опасна?

– Ничего себе вопрос! Разве можно на него ответить? Я слышал, что каждый из нас сходит с ума по-своему.

– Метко сказано, – усмехнулся Рад. – Но вместе с тем всех дегенератов, несмотря на все их различия, объединяет одно обстоятельство: они не в состоянии адекватно воспринимать окружающую их реальность. Вопрос: почему?

– Потому что они психически не состоялись, – пожал я плечами. – Почему же ещё?

– Потому что в их психике изменён механизм восприятия реальности. Изменён не на уровне внушения или убеждения, а на генетическом уровне. Вот что страшно! Дегенерация разрушает человека поэтапно. Сначала как наиболее тонкая субстанция страдает психика, потом следует разрушение физического тела. Ты когда-нибудь разгуливал по улицам какого-нибудь мегаполиса?

– Случалось.

– Тогда ты должен вспомнить, сколько перед твоими глазами мелькало уродливых мужчин и женщин.

– Если за день встретишь одного-двух хорошо сложенных парня или красивую девушку, то это уже праздник.

– Как правило, красивые парни и женщины в основном приезжие из провинции, – проворчал Чердынцев.

– Ты, как всегда, в яблочко, – покосился на него Ярун. – Нам известно, что физическое тело разрушается в последнюю очередь. Какой из вышесказанного можно сделать вывод?

От подобного вопроса меня бросило в жар.

– Если верить тому, что ты только что рассказал, в наших земных мегаполисах тусуются миллионы психически ущербных?!

– А чему ты удивляешься, мальчик? В своё время ваш учёный еврей Макс Нордау написал замечательную книгу о дегенерации. Он связал психические и физические недомогания с влиянием на людей атмосферы мегаполисов. Это был конец XIX века, когда в городах ещё не было электричества, следовательно, не ощущалось влияния электромагнитных полей.

– И люди питались нормальной, здоровой пищей, – вставил слово хранитель.

– Ты это время хорошо помнишь, – посмотрел на него Ярун. – Где ты тогда жил?

– Известное дело, в Питере.

– Ты спроси для интереса своего друга, – обратился Ярун ко мне, – чем он тогда занимался?

– Чем же?

– Вместе с Гришкой Распутиным растлевал молоденьких девчонок.

– Вы моего ученика не цепляйте! – огрызнулся волхв. – Он тогда на плечах нёс всю Россию. Если бы они его не убили, то хронология Великой державы могла быть иной.

– Всё, всё, не кипятись, а то, чего доброго, на нас с Яруном порчу напустишь, – попытался успокоить дедушку Рад.

– И напущу! – засмеялся волхв. – Возьму и материализую в кишечнике у каждого из вас по живой крысе. И мы с Гором понаблюдаем, какие вы, господа инопланетяне, талантливые акробаты!

От слов волхва и Рад, и Ярун расхохотались.

– Неужели такое возможно? – посмотрел я на их улыбающиеся лица.

– А ты спроси его, что он может, а что нет. Он тебе сам расскажет. В 1812 году, когда в Москве бушевал пожар, вот он, – показал на Чердынцева Ярун, – на глазах у наполеоновских солдат и офицеров вынес из объятого пламенем госпиталя всех прикованных к постели раненых. Он заворачивал их в одеяла и шёл сквозь стену огня. Когда был спасён последний раненый, потолок госпиталя рухнул. Твоего друга представили самому императору, и тот, приняв его за святого Августина, встал перед ним на колени.

– Ну что, святой Августин, рассказывать Гору, что было дальше? – посмотрел на улыбающегося волхва Рад.

– Валяй, только мой юный друг всё равно ни одному твоему слову не поверит.

– Это почему?

– Потому что ты всё про меня сочиняешь.

– За свой подвиг знаешь, что он потребовал у Бонапарта? Чтобы тот отдал приказ не расстреливать тех русских, которых французы обвинили в поджоге. Благодаря ему остались живы несколько десятков человек.