Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему

Еще одной из составляющих тревоги является волнение, или, как говорят гештальт-психологи, возбуждение. Когда внутри нас появляется много энергии, которая хочет вылиться в какое-то действие, мы иногда почему-то эту энергию блокируем, не пускаем. В тревожных детях она все равно вырывается наружу: они часто как будто куда-то хотят бежать и не могут, останавливают сами себя, начинают что-то теребить, перебирать, ковырять, ломать. Они не могут усидеть на месте, их руки и ноги все время в движении, которое при этом как будто чем-то сковано. Поэтому лучший способ справляться с тревогой — подвигаться. Начать дышать, двигать руками и ногами, не стесняясь, походить, побегать, попрыгать. Еще лучше, конечно, — научиться не тревожиться. Научиться осознавать тревожность, замечать, разбираться с мрачным прогнозированием и завышенными требованиями, начать жить прямо сейчас, когда ничего еще не случилось и можно просто дышать и радоваться тому, что есть.

Ему было десять лет, когда он попал ко мне. Его рассуждения могли сойти за мысли молодого министра развивающегося государства, и жизненное расписание, кстати, тоже. Как это часто водится в таких случаях, он был практически круглым отличником, но уже не мог ходить в школу. Потому что по пути туда он начинал чувствовать сильнейшую тошноту, а к первому уроку его уже рвало. Никаких нарушений в его организме врачи не находили. Было очевидно, что это психосоматика. Требования, которые он предъявлял к себе, были запредельно высоки. Прежде чем ответить на мой вопрос, он тщательно формулировал свою мысль. Когда далеко не на первой встрече я попросила его нарисовать самый небрежный и ужасный рисунок, он задумался, а потом сказал:

— Мне нужна тема. Поясните, на какую тему должен быть рисунок.

— На любую, это могут быть просто кляксы и ка- ляки-маляки.

— Мне нужна линейка, — сказал он, сморщив лоб.

— Ну зачем тебе линейка, это должен быть небрежный рисунок, плохой, несовершенный, понимаешь?

— Хорошо, я понял.

Через долгих 10 минут простым карандашом он нарисовал мне войну. Прокомментировал, что война получилась не очень хорошо, но война — это «плохо» и «ужасно», и поинтересовался, соответствует ли это моему заданию.

Конечно, мы занимались с ним не только этим. Его тошнота по дороге в школу стала проходить через несколько дней после нашей первой встречи. Но только еще через несколько недель он согласился рисовать красками, и мы повторили эксперимент с небрежным рисунком. Он пришел в восторг от того, что вышло: из абстрактных каляк-маляк получилась удивительная картина, полная своей красоты и смысла.

— Я и не думал, что это так интересно и что я умею рисовать красками! — Теперь, кроме озабоченности и тревоги, он мог испытывать еще и восторг.