Книга Длинного Солнца

В Писаниях есть строчка, которую можно применить к игре и ее урокам — урокам более важным, чувствовал Шелк, чем все, чему может научить любая майтера Роза, но Рог уже почти вошел в дверь. Патера Шелк прошептал ему в спину:

— Люди сооружают весы, но боги дуют на более легкую чашечку.

Он вздохнул на последнем слове, зная, что цитата пришла в голову с опозданием и что Рог тоже опоздает; Рог расскажет майтере Роза, что его задержал он, патера Шелк, и майтера Роза накажет мальчика, даже не позаботившись узнать, правда ли это.

Шелк отвернулся. Нет смысла оставаться и слушать, и Рогу будет намного хуже, если он попытается вмешаться. Как мог Внешний выбрать такого растяпу? Может ли такое быть, что боги не знают о его слабости и глупости?

Некоторые из них?

* * *

Он знал, что ржавая касса мантейона пуста; тем не менее ему нужна жертва, и прекрасная. Родители какого-нибудь ученика могли бы ссудить ему пять или десять битов; и ему было бы полезно испытать унижение от необходимости просить таких бедных людей о ссуде. Пока он закрывал не желавшую поддаваться дверь палестры и шел на рынок, его решимость не отступала. И исчезла только тогда, когда он слишком хорошо представил себе слезы маленьких детей, лишенных обычного ужина из молока и черствого хлеба. Нет. Продавцы предоставят ему кредит.

Обязаны предоставить. Разве он когда-либо предлагал жертву Внешнему, даже самую маленькую? Никогда! Никогда в жизни. Тем не менее Внешний предоставил ему бесконечный кредит, ради патеры Щука. По крайней мере, так можно на это посмотреть. И, возможно, это лучший способ. Безусловно, он никогда не сможет выплатить Внешнему долг за знание и честь, и не имеет значения, как долго или упорно он будет пытаться. Ничего удивительного…

Мысли Шелка бежали галопом, его длинные ноги мелькали все быстрее и быстрее.

Да, продавцы никогда не предоставляют кредит, даже на бит. Они никогда не предоставляют кредит авгуру[11], и уж точно не авгуру мантейона, стоящего в самой бедной четверти города. Тем не менее от Внешнего просто так не отвяжешься, так что им придется. Он должен быть тверд с ними, исключительно тверд. И напомнить им: Внешний известен тем, что считает их последними среди людей — однажды, согласно Писаниям, он сам (завладев удачливым человеком и послав ему просветление) жестоко избил их. И хотя Девять могут справедливо похвастаться…

Черный гражданский поплавок с ревом помчался по Солнечной улице, разбрасывая в стороны пешеходов и маневрируя между полуразвалившимися тележками и упрямыми серыми ослами, его воздуходувки вздымали удушающее облако горячей желтой пыли. Шелк, как и все, отвернулся, прикрыв рот и нос краем одежды.

— Эй ты! Авгур!

Поплавок остановился, его рев превратился в жалобный вой, и он приземлился на изрезанную колеями улицу.

Респектабельно выглядящий человек, большой и мясистый, который сидел в пассажирском салоне, встал и махнул тростью.

— Наверно, вы обращаетесь ко мне, сэр, — сказал Шелк. — Я прав?

Состоятельный на вид человек нетерпеливо махнул:

— Иди сюда.

— Я собираюсь это сделать, — сказал ему Шелк. Длинный шаг, который он сделал, перешагивая мертвую собаку, гнившую в сточной канаве, поднял в воздух облако жирных мух с синей спинкой. — Патера было бы благовоспитаннее, сэр, но я закрою глаза. Вы можете называть меня «авгур», если вам хочется. Видите ли, я нуждаюсь в вас. Очень нуждаюсь. Какой-то бог послал мне вас.

Состоятельный на вид человек удивился не меньше Рога, когда Шелк сбил того с ног.

— Я требую две — нет, три карты, — продолжал Шелк. — Три карты или больше. Я требую их сейчас, для священной цели. Вы можете легко дать их мне, и боги улыбнутся вам. Пожалуйста, так и сделайте.

Состоятельный на вид человек промокнул потную бровь большим носовым платком персикового цвета, насыщенный аромат которого вступил в войну с вонью улицы.

— Не думаю, что Капитул разрешает вам, авгурам, делать такое, патера.

— Просить? Конечно нет. Вы совершенно правы, сэр, это категорически запрещено. Но на каждом углу есть нищий — и вы должны знать, что они говорят, и это совсем не то, что я вам сказал. Я не голоден, и у меня нет голодающих детей. И мне нужны ваши деньги не для себя, а для бога, Внешнего. Большая ошибка — поклоняться только Девяти, как я… не имеет значения. Внешний должен получить подходящее приношение от меня до наступления тени. Это абсолютно необходимо. Вы можете быть уверены, что, пожертвовав деньги, заработаете его милость.

— Я бы хотел… — начал было состоятельный на вид человек.

Шелк поднял руку:

— Нет! Деньги — немедленно, по меньшей мере три карты. Я предлагал вам великолепную возможность заработать его милость. Сейчас вы потеряли ее, но все еще можете избегнуть его недовольства, если будете действовать без дальнейшего промедления. Ради вас, дайте мне немедленно три карты! — Шелк подошел ближе, внимательно изучая красное потное лицо состоятельного человека. — С вами могут приключиться ужасные события. По-настоящему кошмарные!